Способ дифференциальной диагностики течения расстройства адаптации у женщин Российский патент 2024 года по МПК A61B5/00 G01N33/49 

Изобретение относится к медицине, а именно к психиатрии, и может быть использовано для дифференциальной диагностики клинического течения расстройства адаптации у женщин.

Основным этиологическим фактором расстройства адаптации является психоэмоциональный стресс. Высокая активность эмоциональных зон лимбической системы мозга при стрессе изменяет деятельность регуляторного аппарата и приводит к нарушению взаимодействия нейроэндокринной и иммунной систем [1, 2, 3, 14, 15]. При стрессе происходит активация гипоталамо-гипофизарной оси с повышенной секрецией основного гормона стресса – кортизола. Иммунокомпетентные клетки (Т- и В-лимфоциты, макрофаги и др.) имеют рецепторы ко многим гормонам, в том числе и кортизолу. Высокие концентрации кортизола при стрессе способны вызвать запрограммированную гибель – апоптоз лимфоцитов и клеток тимуса [16].

По своим клиническим проявлениям расстройства адаптации крайне вариабельны и полиморфны. Актуальную проблему представляет дифференциальная диагностика ведущей синдромальной составляющей данного расстройства – с преобладанием тревожной или астенической симптоматики, требующих различных терапевтических подходов. У пациентов с ведущим тревожным синдромом в клинической картине будет доминировать тревожность, часто с неопределенным ощущением опасения приближающейся угрозы, беды, нарастающим напряжением и раздражением. Астения характеризуется повышенной утомляемостью, колебаниями настроения, эмоциональной лабильностью, раздражительной слабостью или упадком сил, головными болями, нарушениями сна, различными по интенсивности проявлениями психической или физической истощаемости. Для всех видов расстройств адаптации характерны изменения в поведении, эмоциональная нестабильность, нарушение социальных контактов. Поступление в психиатрический стационар может восприниматься пациентами как своеобразный стресс, соответственно среди жалоб часто наблюдаются различные проявления тревоги. Наличие смешанных жалоб, которые могут относиться к обоим синдромам, в определенной мере затрудняет квалификацию расстройства адаптации по основному синдрому и создает трудности для подбора адекватной терапии.

Известен способ ранней диагностики течения и исхода невротических, связанных со стрессом, соматоформных и неврозоподобных расстройств. Сущность способа заключается в вычислении коэффициентов соотношения между показателями иммунологического и биохимического гомеостаза, на основании которых авторы диагностируют неблагоприятное течение психического расстройства [4].

Предложено два способа, позволяющих прогнозировать переход расстройства адаптации в затяжное течение с формированием стойкого изменения личности на основе иммунологических [5] и гормональных [6] показателей.

Известен способ прогнозирования течения невротических расстройств с преобладанием диссоциативной симптоматики на ранних этапах заболевания с помощью определения в сыворотке крови пациентов спектра молекул средней массы [7].

Известен способ прогнозирования затяжного течения расстройства адаптации по данным уровня тревоги и концентрации свободных фракций гормонов щитовидной железы у пациентов при поступлении в стационар [8].

На основе данных нейропсихологического исследования памяти, внимания, исполнительных функций с предъявлением зрительных и слуховых стимулов разработан способ дифференциальной диагностики тревожно-депрессивных и органических психических расстройств [9].

Известен способ, который обеспечивает повышение точности дифференциальной диагностики расстройства адаптации и органического эмоционально лабильного расстройства за счет определения у женщин в крови количества иммунокомпетентных клеток и уровня кортизола и осуществления дифференциальной диагностики с помощью математического аппарата [10].

Известен способ прогнозирования течения невротических расстройств с помощью определения в сыворотке крови пациентов кортизола, дегидроэпиандростерона сульфата (ДГЭАС), общего трийодтиронина, свободного тироксина. Согласно полученным концентрациям исследуемых гормонов и соотношению ДГЭАС/кортизола авторы прогнозируют уход пациентов в расстройство адаптации с преобладанием депрессивных реакций, или в диссоциативное (конверсионное, истерическое) расстройство [11].

Данный способ является наиболее близким к заявляемому и выбран в качестве прототипа.

Предлагаемый новый способ расширяет арсенал методов диагностики особенностей течения невротических расстройств у женщин и предоставляет возможность повысить точность дифференциальной диагностики расстройства адаптации по основному синдрому.

Задачей предлагаемого изобретения является повышение точности дифференциальной диагностики расстройства адаптации у женщин с преобладанием тревожного или астенического синдрома.

Поставленная задача решается следующим образом: у пациента с установленным диагнозом «Расстройство адаптации» при поступлении в стационар до начала лечения определяют в крови количество Т-лимфоцитов, лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу, концентрацию кортизола, в ходе тестирования выявляют уровень личностной тревожности и с помощью уравнения, полученного по результатам регрессионного анализа: Y=−1,388+0,012⋅CD3+0,029⋅CD95+0,001⋅K+0,022⋅LT, где: Y – критериальная переменная диагностики; −1,388 – константа; 0,012; 0,029; 0,001 и 0,022 – регрессионные коэффициенты, соответствующих показателей; показатели: CD3 – количество Т-лимфоцитов в %; CD95 – количество лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу (CD95⁺-фенотипа) в %; К – концентрация кортизола в сыворотке крови в нмоль/л; LT – уровень личностной тревожности в баллах – рассчитывают критериальную переменную диагностики. При значении Y≥1,76 – диагностируют тревожные расстройства, а при Y<1,76 – астенические расстройства.

Предлагаемые параметры, вошедшие в уравнение регрессии, были получены при обследовании 102 женщин в возрасте 35-60 лет (средний возраст 46,3±9,2 лет), поступивших на лечение в клинику НИИ психического здоровья Томского НИМЦ. Клиническую верификацию проводили согласно критериям МКБ-10. Все обследованные были распределены на две группы: 1 группа (57 женщин) – расстройство адаптации с преобладанием тревожной симптоматики (рубрики F43.22 Смешанная тревожная и депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации; F43.25 Смешанное расстройство эмоций и поведения, обусловленное расстройством адаптации; F43.28 Другие специфические преобладающие симптомы, обусловленные расстройством адаптации); 2 группа (45 женщин) – расстройство адаптации с ведущей астенической симптоматикой (F43.23 Расстройство адаптации с преобладанием нарушений других эмоций; F43.24 Расстройство адаптации с преобладанием нарушений поведения; F43.25 Смешанное расстройство эмоций и поведения, обусловленное расстройством адаптации; F43.28 Другие специфические преобладающие симптомы, обусловленные расстройством адаптации).

Исследование иммунитета включало фенотипирование лимфоцитов методом проточной цитометрии. Определяли относительное количество Т-лимфоцитов (CD3⁺), Т-хелперов-индукторов (CD4⁺), цитотоксических Т-лимфоцитов (CD8⁺), В-лимфоцитов (CD19⁺), натуральных клеток-киллеров – NK-клетки (CD16⁺56⁺), лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу (CD95). Концентрацию кортизола в сыворотке крови измеряли методом иммуноферментного анализа. Уровень тревожности оценивали по шкале личностной и реактивной тревожности Спилбергера-Ханина [13]. Статистический анализ проводили сравнением независимых выборок с помощью U-критерия Манна-Уитни. Описательная статистика представлена медианой и межквартильным интервалом (Ме [Q₁–Q₃]). Для построения модели дифференциальной диагностики расстройства адаптации по ведущему синдрому использовали линейный регрессионный анализ, позволяющий прогнозировать значение зависимой переменной по известным значениям переменных-предикторов. Регрессионный анализ был проведен методом пошагового включения предикторов при помощи пакета Statistica, версия 12.0 [12].

После проведения статистического анализа (табл. 1) было отобрано 4 переменных-предикторов, которые с достаточной степенью достоверности (р<0,001) могут дифференцировать между собой выделенные в качестве модели клинические группы: Т-лимфоциты (CD3⁺ -фенотипа); лимфоциты с рецепторами готовности к апоптозу (CD95-фенотипа); кортизол; личностная тревожность (LT).

Таблица 1 – Показатели иммунитета, концентрация кортизола и уровень тревожности у пациентов с расстройством адаптации (Ме [Q₁–Q₃])

Показатели Расстройство адаптации р Группа 1
(n=57) Группа 2
(n=45) Лейкоциты, Г/л 5,9 [5,0–7,3] 5,7 [4,7–7,0] 0,371196 Лимфоциты, % 36 [30–43] 38 [32–42] 0,423812 Т-лимфоциты, % 78 [73–81] 73 [68–76] 0,000614 Т-хелперы-индукторы, % 46 [42–54] 44 [40–50] 0,130785 Т-цитотоксические, % 30 [24–38] 27 [19–33] 0,090984 В-лимфоциты, % 11 [9–15] 12 [9–14] 0,860139 NK-клетки, % 12 [9–15] 13 [8–16] 0,915810 Лимфоциты CD95, % 18 [16–24] 10 [6–14] 0,000002 Кортизол, нмоль/л 700,6 [552,9–814,8] 507,7 [404,7–702,1] 0,000849 Реактивная
тревожность, баллы 47 [42–55] 46 [44–49] 0,638317 Личностная тревожность, баллы 48 [44–56] 43 [41–45] 0,000024

Уравнение регрессии для дифференциальной диагностики течения расстройства адаптации с ведущей тревожной или астенической симптоматикой имеет следующий вид:

Y=−1,388+0,012⋅CD3+0,029⋅CD95+0,001⋅K+0,022⋅LT, где:

Y – критериальная переменная диагностики; −1,388 – константа; 0,012; 0,029; 0,001 и 0,022 – регрессионные коэффициенты, соответствующих показателей; показатели: CD3 – количество Т-лимфоцитов в %; CD95 – количество лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу (CD95⁺-фенотипа) в %; К – концентрация кортизола в сыворотке крови в нмоль/л; LT – уровень личностной тревожности. При значении Y≥1,76 диагностируют тревожные расстройства, а при Y<1,76 – астенические расстройства.

Новым в предлагаемом способе является то, что дополнительно к клиническим показателям оценивают параметры системы иммунитета (относительное количество Т-лимфоцитов и лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу), концентрацию кортизола в сыворотке крови, уровень личностной тревожности и при значении критериальной переменной диагностики Y больше или равно 1,76 диагностируют расстройство адаптации с ведущим тревожным синдромом, а при Y меньше 1,76 диагностируют расстройство адаптации с преобладанием астенической симптоматики.

Техническим результатом предлагаемого изобретения является повышение точности дифференциальной диагностики течения расстройства адаптации у женщин по ведущему тревожному или астеническому синдрому.

Для оценки качества разграничения групп регрессионной моделью рассчитывали чувствительность, специфичность и точность модели по формулам:

Se = [a/(a+c)]⋅100%; Sp = [d/(b+d)]⋅100%; Ac = [(a+d)/(a+b+c+d)]⋅100%, где:

Se – чувствительность; Sp – специфичность; Ac – точность; а – количество правильно выявленных больных с тревожным синдромом; (а+с) – общее количество больных в группе c тревожными расстройствами; d – количество правильно выявленных больных с астеническим синдромом; (b+d) – общее количество больных в группе с астеническими расстройствами. Чем чувствительнее тест, тем выше прогностическая ценность его отрицательного результата и наоборот, чем специфичнее тест, тем выше прогностическая ценность его положительного результата.

Эффективность предложенной модели оценивали по обучающей выборке, в которую вошли 102 женщины с расстройством адаптации: 57 – с тревожной и 45 – с астенической симптоматикой (табл. 2). Чувствительность модели (Se) составила 87,7%, а специфичность (Sp) – 80,0%.

Таблица 2 – Количество классификаций с использованием заявляемого способа

Прогноз Расстройство адаптации Всего Группа 1 Группа 2 Обучающая выборка Y ≤1,76 a = 50 b = 9 (a+b) = 59 Y >1,76 c = 7 d = 36 (c+d) = 43 Всего (a+c) = 57 (b+d) = 45 (a+b+c+d) = 102 Se – 87,7% Sp – 80,0% Экзаменационная выборка Y ≤1,76 a = 22 b = 3 (a+b) = 25 Y >1,76 c = 5 d = 18 (c+d) = 23 Всего (a+c) = 27 (b+d) = 21 (a+b+c+d) = 48 Se – 81,5% Sp – 85,7% Общая выборка Y ≤1,76 a = 72 b = 12 (a+b) = 84 Y >1,76 c = 12 d = 54 (c+d) = 66 Всего (a+c) = 84 (b+d) = 66 (a+b+c+d) = 150 Ac – 84,0%

Для оценки валидности патентуемого способа была сформирована экзаменационная выборка, состоящая из 48 женщин с расстройством адаптации, пациентов первого клинического психиатрического отделения клиники НИИ психического здоровья Томского НИМЦ (средний возраст 40,7±5,5 лет). В данную выборку вошли 27 чел. с тревожными и 21 чел. с астеническими расстройствами в рамках основного заболевания (Табл. 2). По данным экзаменационной выборки, Se модели составила 81,5%, Sp – 85,7%.

Точность модели (Ac), рассчитанная по данным общей выборки (Табл. 2), составила 84,0%, т.к. верный прогноз был диагностирован в 126 (72+54) случаях из 150 .

Предлагаемый в качестве изобретения способ может быть широко использован в медицине и здравоохранении для повышения точности дифференциальной диагностики ведущего синдрома при расстройствах адаптации у женщин.

Способ осуществляется следующим образом: у пациента с расстройством адаптации в рамках предполагаемого тревожного или астенического синдрома при поступлении в стационар в крови определяют относительное количество Т-лимфоцитов (CD3⁺-фенотипа), лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу (CD95-фенотипа), в сыворотке крови концентрацию кортизола, по методике Спилбергера-Ханина уровень личностной тревожности и по формуле:

Y= −1,388+0,012⋅CD3+0,029⋅CD95+0,001⋅K+0,022⋅LT

по итоговому значению Y определяют диагностическую принадлежность. При значении Y≥1,76 в пользу расстройства адаптации с тревожным синдромом, при Y<1,76 в пользу расстройства адаптации с астеническим синдромом.

Клинический пример № 1. Больная М., 53 года, находилась на стационарном лечении в первом клиническом психиатрическом отделении НИИ психического здоровья Томского НИМЦ в течение четырех недель в 2023 году. Диагноз: Другие специфические преобладающие симптомы, обусловленные расстройством адаптации (F43.28).

Наследственность манифестными формами психоза не отягощена. Работает инженером на химическом комбинате. В повторном браке. От первого брака имеет дочь 20 лет и сын 22 года. В семье отношения ровные.

Десять лет назад тяжело перенесла ОРВИ с сильной осиплостью голоса, проходила лечение у оториноларинголога. На протяжении четырех лет «после каждой простуды» осиплость голоса возвращалась. В дальнейшем голос стал пропадать и во время нервного перенапряжения. Голос сильно «садился» после развода с первым мужем и во время болезни сына. Настоящее ухудшение состояния связывает с сокращениями на комбинате. Стрессовая ситуация длится уже больше года, сильно переживает, голос стал сильно «садиться» и дольше восстанавливаться. Отмечает тревогу с вегетативной симптоматикой, нарушение качества сна в виде трудности при засыпании и поверхностного сна. Обратилась к фониатору, который посоветовал пройти лечение в клинике НИИ психического здоровья. Была госпитализирована в первое отделение.

Психическое состояние при поступлении: на беседу приходит по приглашению, выглядит опрятно, соответственно паспортному возрасту. Принимает естественную позу, которую во время разговора практически не меняет. Мимика и жестикуляция активные, во время разговора часто теребит рукав кофты. Выражение лица заинтересованное, внимательное. Визуального контакта не избегает. Голос тихий, осипший. При волнении речь становится вначале менее внятной, затем замедляется, что сопровождается усилением беспокойства, тревоги, неусидчивостью, прерывается кашлем, либо «поперхиванием», выраженным вегетативным компонентом в виде гиперемии лица, одышки и сердцебиений. Успокоившись, подробно рассказывает о своих переживаниях, ищет поддержки. Беспокоят осиплость голоса, возникающие во время стрессовой ситуации («перехватывает дыхание», «парализует речь», «ком в гортани» при волнении), внутреннее напряжение, сердцебиение, чувство нехватки воздуха, потливость ладоней и стоп. Настроение оценивает на «четверку». Сон нарушен, аппетит и либидо сохранены. Мышление в обычном темпе. Обманы восприятия отрицает. Интеллект соответствует образованию и образу жизни.

Психический статус квалифицируется тревожным синдромом с дисфоническими проявлениями и вегетативным компонентом в рамках диагноза: Другие специфические преобладающие симптомы, обусловленные расстройством адаптации. Длительность заболевания – 1 год.

Консультация психолога: По данным экспериментально-психологического обследования выявляются в актуальном состоянии беспокойство за свое физическое самочувствие с признаками адаптации, тревожность, напряженность, повышенная утомляемость, внутренняя раздражительная слабость у личности с ведущими истерическими чертами характера (уровень акцентуации).

По Шкале Спилбергера-Ханина уровень реактивной тревожности – 42 баллов, уровень личностной тревожности – 40 баллов.

Лабораторное обследование: Лейкоциты – 5,0 Г/л; Лимфоциты – 25%; Т-лимфоциты – 81%; Т-хелперы-индукторы – 47%; Т-цитотоксические – 34%; В-лимфоциты – 14%; NK-клетки – 9%; Лимфоциты CD95 – 26%. Кортизол – 790 нмоль/л.

При решении предлагаемого уравнения, получаем:

Y=−1,388+0,012⋅81+0,029⋅26+0,001⋅790+0,022⋅40 =2,008. Значение Y>1,76.

Заключение: При поступлении пациентка предъявляет жалобы на тревожные переживания и осиплость голоса, возникающие во время стрессовой ситуации, а также на расстройства астенического регистра. В соответствии с данными анамнеза (симптомы спровоцированы длительно текущей психотравмирующей ситуацией), при наличии индивидуальной предрасположенности (преобладание истерических, тревожных, застревающих черт в характере) и значении критериальной переменной предлагаемого способа дифференциальной диагностики синдромов расстройства адаптации (Y>1,76), заключительный диагноз – Другие специфические преобладающие симптомы, обусловленные расстройством адаптации с ведущим тревожным синдромом.

Клинический пример № 2. Больная Т., 48 лет, находилась на стационарном лечении в первом клиническом психиатрическом отделении НИИ психического здоровья Томского НИМЦ в течение четырех недель в 2023 году. Диагноз: Смешанная тревожная и депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации (F43.22).

Наследственность психопатологически не отягощена. Работает инженером-технологом на комбинате общественного питания. В браке 20 лет, дочери 16 лет. В семье отношения напряженные. Муж ревнивый, вспыльчивый.

Ухудшение своего состояния отмечает около года назад. Пациентка узнала об измене мужа, нашла в его телефоне переписку с женщиной и фотографии с ней. Появились ревность, раздражительность, злость, вспышки гнева, агрессия к мужу, сопровождающиеся упадком сил («как будто батарейки сели»), периодически стали возникать изматывающие навязчивые мысли «куда пошел?», «с кем сейчас находится?». Снизилось настроение, усилилась тревога за себя и семью, снизились аппетит и сексуальное влечение, стал поверхностным ночной сон, со сновидениями, отражающими психотравмирующую тематику, снижение физической активности, потеря интереса к ранее приятным вещам. Самостоятельно обратилась в клинику НИИ психического здоровья Томского НИМЦ, была госпитализирована в первое отделение.

Психическое состояние при поступлении: Выглядит соответственно паспортному возрасту. Астенического телосложения. Визуальный контакт поддерживает. В беседе напряжена, не сразу раскрывает причину ее обращения в стационар, говорит, что это для нее ново, так как никогда не болела. Настроение снижено, с оттенком тревожности. Сидит в напряженной позе, неусидчива, часто меняет позу. Жестикулирует мало, перебирает пальцами рук, заметен тремор кистей. Мимические эмоции выражены мало, часто смотрит по сторонам. Выражение лица тревожное, обеспокоенное, испуганное, грустное, Взгляд тусклый. Речь в нормальном для пациентки темпе. Голос ровный, достаточно модулированный, подрагивающий, периодически становится более высоким, по ходу беседы часто тяжело вздыхает, и заметно истощается, что проявляется в замедлении речи и уменьшении ее модуляции.

Подробно рассказывает о своем состоянии. Фиксирована на напряженных отношениях с мужем. Говорит, что уже и рада бы закончить отношения, но не может этого сделать, так как привыкла к мужу, хотя они «совсем разные люди». Удручена несправедливостью и абсурдностью ситуации, обижается на мужа за то, что он ее ревновал, а изменил сам.

В собственной личности, пространстве, времени ориентирована верно. Предъявляет жалобы на сниженное настроение, повышенную тревожность в отношении родных и близких, сильную раздражительность на мужа, ревность, вспыльчивость, потерю веса, поверхностный ночной сон после дневных ссор с мужем, сниженную физическую активность, упадок сил. Память на настоящие и прошлые события сохранена. Мышление последовательное. Суицидальные мысли не выявлены. Психический статус квалифицируется тревожным синдромом с депрессивными и диссомническими проявлениями в рамках диагноза: Смешанная тревожная и депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации. Длительность заболевания – 9 мес.

Консультация психолога: По данным экспериментально-психологического обследования выявлены пассивно-страдательная позиция, неуверенность в себе, неудовлетворенность собой и ситуацией, снижение уровня активности и побуждений, интереса к окружающему, снижение работоспособности, повышенная утомляемость, тревожность, фиксация на проблемных ситуациях с возникновением опасений по поводу себя, своего будущего, что приводит к усилению чувства внутреннего напряжения, эмоциональной неустойчивости и снижению уровня социальной адаптации у акцентуированной личности с ведущими эмотивными, застревающими, тревожно-мнительными, педантичными чертами.

По Шкале Спилбергера-Ханина уровень реактивной тревожности – 37 баллов, уровень личностной тревожности – 56 баллов.

Лабораторное обследование: Лейкоциты - 7,3 Г/л; Лимфоциты – 40%; Т-лимфоциты – 76%; Т-хелперы-индукторы – 56%; Т-цитотоксические - 20%; В-лимфоциты – 7%; NK-клетки – 13%; Лимфоциты CD95 – 8%. Кортизол – 772 нмоль/л.

При решении предлагаемого уравнения, получаем:

Y= −1,388+0,012⋅76+0,029⋅8+0,001⋅772+0,022⋅56= 1,76. Значение Y=1,76.

Заключение: Пациентка предъявляет жалобы на повышенную тревожность, а также на симптомы соответствующие кластерам астенических и депрессивных расстройств. Депрессивные проявления выражены не настолько, чтобы подозревать аффективную патологию. В жизни пациентки на данный момент актуальна ситуация напряженных отношений с мужем, к которым ей трудно адаптироваться. Длится эта ситуация в течение 9 месяцев, пациентка ее считает основным триггером настоящего состояния. Учитывая также значение критериальной переменной предлагаемого способа дифференциальной диагностики синдромов расстройства адаптации (Y=1,76), заключительный диагноз – Смешанная тревожная и депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации. с ведущим тревожным синдромом.

Клинический пример № 3. Больная И., 52 года, находилась на стационарном лечении в первом клиническом психиатрическом отделении НИИ психического здоровья Томского НИМЦ в течение четырех недель в 2023 году. Диагноз: Расстройство адаптации с преобладанием нарушения других эмоций (F43.23). Наследственность психопатологически не отягощена. Работает в строительной фирме, специалист по кадрам. В браке более 30 лет, дочери 29 лет, сыну 16 лет. В семье отношения доброжелательные. Муж работает вахтовым методом.

Ухудшение своего состояния стала отмечать около года назад. На фоне экономической нестабильности в стране предприятие, на котором работает пациентка, потеряло много заказов, снизились прибыль фирмы и доходы сотрудников. Ситуация за год ухудшалась, предприятию грозило банкротство. Месяц назад объявили о закрытии фирмы, сотрудников отправили в отпуск без содержания. Данное событие оказалось «шокирующим» для пациентки, учитывая тот факт, что она находится в предпенсионном возрасте. Появились утомляемость, снижение работоспособности, упадок сил, колебания настроения, плаксивость, раздражителность, нарастающее внутреннее напряжение, вспышки гневливости, сопровождающиеся выраженным упадком сил, тревога за будущее, нарушение сна, «просыпалась разбитой». Стали частыми головные боли, скачки АД. Для обследования и лечения самостоятельно обратилась в клинику НИИ психического здоровья Томского НИМЦ, была госпитализирована в первое отделение.

Психическое состояние при поступлении: на беседу подходит по приглашению, внешне опрятна, выглядит соответственно паспортному возрасту. Выражение лица уставшее, обеспокоенное, настороженное. Визуальный контакт поддерживает. Охотно вступает в беседу. Ответы краткие, по существу. Мимика и пантомимика маловыразительные. Фон настроения снижен. Жалуется на усталость, слабость, снижение работоспособности, напряженность, нарастающие во время беседы, раздражительность, обидчивость, тревогу за будущее, нарушение сна, лабильность АД, головные боли, напряжение в мышцах тела, боли в спине, мышцах, неспособность расслабиться, метеочувствительность. После отдыха, или сна усталость не уменьшается, может после сна встать в более разбитом и измотанном состоянии, чем была накануне. Концентрация внимания снижена. Интеллект соответствует образованию и образу жизни. Суицидальные мысли отрицает. Продуктивной симптоматики не обнаруживает.

Психический статус квалифицируется астеническим синдромом с цефалгическими и агрипническими проявлениями в рамках диагноза: Расстройство адаптации с преобладанием нарушения других эмоций. Длительность заболевания – 5 мес.

Консультация психолога: По данным экспериментально-психологического обследования в актуальном состоянии выявлены признаки дезадаптации, беспокойство за свое физическое самочувствие и за свое будущее, напряженность, тревожность, повышенная утомляемость и истощаемость, слабость, подавленное настроение. Личность с ведущими педантичными, дистимичными и эмотивными чертами характера.

По Шкале Спилбергера-Ханина уровень реактивной тревожности – 50 баллов, уровень личностной тревожности – 46 баллов.

Лабораторное обследование: Лейкоциты – 4,6 Г/л; Лимфоциты – 47%; Т-лимфоциты – 62%; Т-хелперы-индукторы – 40%; Т-цитотоксические – 22%; В-лимфоциты - 12%; NK-клетки – 25%; Лимфоциты CD95 – 8%. Кортизол – 485 нмоль/л.

При решении предлагаемого уравнения, получаем:

Y= −1,388+0,012⋅62+0,029⋅8+0,001⋅485+0,022⋅46=1,085. Значение Y<1,76.

Заключение: Текущее психическое состояние определяется жалобами как астенического спектра (усталость, упадок сил, снижение работоспособности, недостаточно обоснованные резкие колебания настроения, эмоциональная лабильность), так и тревожными проявлениями (беспокойство, напряженность, тревожность). Повышенная раздражительность, гневливость, сопровождающиеся ростом напряжения, миалгиями, и общей астенизацией (по типу раздраженной слабости) Указанная симптоматика связана с психотравмирующей ситуацией на работе (банкротство фирмы), длительным периодом отсутствия полноценного отдыха и ненормированным рабочим днем. Учитывая отсутствие глубины аффективных переживаний, а также значение критериальной переменной предлагаемого способа дифференциальной диагностики синдромальной принадлежности расстройства адаптации (Y<1,76), заключительный диагноз – Расстройство адаптации с преобладанием нарушения других эмоций с ведущим астеническим синдромом.

Предлагаемый в качестве изобретения способ апробирован на 48 больных и позволяет достичь технического результата, а именно повышения точности дифференциальной диагностики тревожного или астенического синдрома в рамках расстройства адаптации, своевременно назначить адекватную психическому состоянию пациента психофармакотерапию и повысить эффективность лечения.

Источники информации

1. Классификация психических и поведенческих расстройств: МКБ-10 / УСД-10: Клинич. описания и указания по диагностике / ВОЗ; Пер. на рус. яз. под ред. Ю.Л. Нуллера, С.Ю. Циркина. – СПб.: Оверлайд, 1994. – 303 с.

2. Крыжановский Г.Н., Акмаев И.Г., Магаева С.В., Морозов С.Г. Нейроиммуноэндокринные взаимодействия в норме и патологии. М.: Медицинская книга. – 2010. – 288 с.

3. Лавров О.В., Пятин В.Ф., Широлапов И.В. Стресс-индуцированные особенности иммунологических показателей у людей дифференцированных вегетативно гормональных кластеров // Медицинская иммунология. – 2013. – Т.15, №3. – С. 283–288.

4. Патент (RU) 2427841 C1. Способ ранней диагностики течения и исхода невротических, связанных со стрессом, соматоформных и неврозоподобных расстройств / Положий Б.С., Вернекина Н.С. Опубл. 27.08.2011. Бюл. №24.

5. Патент (RU) 2421727 C1. Способ прогнозирования затяжного течения невротических расстройств / Никитина В.Б., Ветлугина Т.П., Лебедева В.Ф., Мальцева С.Н. Опубл. 20.06.2011. Бюл. №17.

6. Патент (RU) 2613111 C1. Способ прогнозирования течения невротических, связанных со стрессом расстройств / Никитина В.Б., Ветлугина Т.П., Рудницкий В.А., Перчаткина О.Э., Лебедева В.Ф., Бохан Н.А. Опубл. 15.03.2017. Бюл. №8.

7. Патент (RU) 2455646 C1. Способ прогнозирования течения пограничных психических расстройств / Левчук Л.А., Семке В.Я., Иванова С.А., Перчаткина О.Э., Гуткевич Е. В. Опубл. 10.07.2012. Бюл. №19.

8. Патент (RU) 2717307 C1. Способ прогнозирования течения расстройства адаптации / Дашиева Б.А., Карауш И.С., Никитина В.Б., Куприянова И.Е., Бохан Н.А. Опубл. 20.03.2020. Бюл. №8.

9. Патент (RU) 2432116 С1. Способ дифференциальной экспресс-диагностики тревожно - депрессивных и органических психических расстройств / Бобров А.Е., Царенко Д.М. Опубл. 27.10.2011. Бюл. №30.

10. Патент (RU) 2787638 C1. Способ дифференциальной диагностики расстройства адаптации и органического эмоционально лабильного расстройства / Никитина В.Б., Белокрылова М.Ф., Рудницкий В.А., Бохан Н.А. Опубл. 11.01.2023. Бюл. №2.

11. Патент (RU) 2356059 C1. Способ прогнозирования течения невротических расстройств / Иванова С.А., Гуткевич Е.В., Семке В.Я., Вялова Н.М., Рядовая Л.А., Епанчинцева Е.М., Перчаткина О.Э. Опубл. 20.05.2009. Бюл. №14.

12. Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ STATISTICA. М., МедиаСфера. 2002. – 312 с.

13. Спилбергер Ч. Концептуальные и методологические проблемы исследования тревоги // Тревога и тревожность / Под ред. В.М. Астапова. СПб.: Питер, 2001. – С. 88–103.

14. Doney E., Cadoret A., Dion-Albert L., Lebel M., Menard C. Inflammation-driven brain and gut barrier dysfunction in stress and mood disorders // Eur J Neurosci. 2022; 55(9-10): 2851-2894. doi: 10.1111/ejn.15239.

15. Koo J.W., Wohleb E.S. How Stress Shapes Neuroimmune Function: Implications for the Neurobiology of Psychiatric Disorders // Biol Psychiatry. 2021; 15; 90(2): 74-84. doi: 10.1016/j.biopsych.2020.11.007.

16. Pehlivanoglu B., Bayrak S., Gurel E.I., Balkanci Z.D.. Effect of gender and menstrual cycle on immune system response to acute mental stress: apoptosis as a mediator. Neuroimmunomodulation. 2012; 19(1): 25-32. doi: 10.1159/000327993.

Изобретение относится к медицине, а именно к психиатрии, и может быть использовано для дифференциальной диагностики течения расстройства адаптации у женщин. Способ заключается в оценивании уровня личностной тревожности по шкале личностной и реактивной тревожности Спилберга-Ханина. Кроме того, в крови пациента определяют количество Т-лимфоцитов и лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу, в сыворотке крови – уровень кортизола. Для диагностики используют заявленную формулу с вычислением критериальной переменной. При значении критериальной переменной ≥1,76 диагностируют расстройство адаптации с ведущей тревожной симптоматикой, а при значении <1,76 – расстройство адаптации с преобладанием астенической симптоматики. Способ не имеет противопоказаний, повышает точность диагностики расстройства адаптации у женщин по основному синдрому. 2 табл., 3 пр.

Способ дифференциальной диагностики течения расстройства адаптации у женщин, характеризующийся тем, что у пациента определяют уровень личностной тревожности по шкале личностной и реактивной тревожности Спилберга-Ханина, в крови – количество Т-лимфоцитов и лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу, в сыворотке крови определяют уровень кортизола, а критериальную переменную диагностики определяют по формуле:

Y=−1,388+0,012×CD3+0,029×CD95+0,001×K+0,022×LT,

где Y – критериальная переменная диагностики;

−1,388 – константа;

0,012; 0,029; 0,001 и 0,022 – регрессионные коэффициенты соответствующих показателей;

CD3 – количество Т-лимфоцитов, %;

CD95 – количество лимфоцитов с рецепторами готовности к апоптозу, %;

К – концентрация кортизола в сыворотке крови, нмоль/л;

LT – уровень личностной тревожности, балл,

и при значении Y≥1,76 диагностируют расстройство адаптации с ведущей тревожной симптоматикой, а при Y<1,76 – с преобладанием астенической симптоматики в рамках расстройства адаптации у женщин.