СПОСОБ КОМПЛЕКСНОЙ ПАТОГЕНЕТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ ОСТРЫХ ФОРМ ВИРУСНОГО ГЕПАТИТА В И МИКСТ-ГЕПАТИТОВ (В+С, В+D, В+С+D) Российский патент 2012 года по МПК A61K38/00 A61P31/14 

Изобретение относится к области медицины, а именно лечению инфекционных болезней взрослых, и может быть использовано для лечения больных острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, В+D, В+С+D).

Вирусные гепатиты относятся к наиболее массовым инфекциям современности. Некоторые специалисты считают, что мы живем в период пандемии вирусных В и С гепатитов [1, 2]. По данным ВОЗ, проблема вирусных гепатитов - проблема общественного здравоохранения в глобальном масштабе: в мире насчитывается около 2000 миллионов человек, инфицированных вирусом гепатита В, из которых более 350 миллионов инфицированы хронически и от 500000 до 700000 человек ежегодно умирают от инфекции вируса гепатита В. Приблизительно 57% случаев цирроза печени и 78% случаев первичного рака печени обусловлены инфекцией вируса гепатита В или С [3, 4]. До 200 миллионов человек хронически инфицируются вирусом гепатита С [2]. Гепатиты вирусной этиологии входят в число десяти заболеваний, определяющих летальность в США [5]. В первом десятилетии двадцать первого столетия заболеваемость вирусными гепатитами в целом по России и по ее отдельным регионам продолжала оставаться высокой. Уровень заболеваемости вирусными гепатитами с парентеральным механизмом передачи инфекции ассоциирован с распространенностью в стране внутривенной наркомании. Значимо и то, что растет число трудно поддающихся традиционной терапии форм заболеваний, вызванных двумя-тремя вирусами (микст-гепатитов), а также сочетанных поражений печени (вирусных + токсических). Нередко болезнь приобретает затяжное течение.

Вопросы лечения вирусных гепатитов далеки от разрешения. На протяжении многих лет терапевтические мероприятия в значительной мере сохраняются в неизмененном виде и еще во многом соответствуют устаревшим представлениям о сущности развивающихся при вирусном гепатите патологических процессов и путях их коррекции. В связи с этим крайне необходима разработка эффективных способов терапии заболеваний печени вирусной этиологии, обеспечивающих сокращение сроков и повышающих качество лечения [6].

Патогенетическая терапия острых форм вирусных гепатитов проводится по следующим направлениям: неспецифическая дезинтоксикация, гепатопротекция, иммунокоррекция, витаминотерапия, а также применение антигипоксических и антигеморрагических средств.

Методы лечения различных форм вирусных гепатитов в нашей стране регламентированы приказами Министра здравоохранения СССР 1989 года №408, Минздравсоцразвития РФ 2004 года №260, 2005 года №№618, 621, 634, 2006 года №571 [7-12]. Согласно регламентирующим документам лечение острых вирусных гепатитов должно проводиться в стационарных условиях и заключаться в назначении всем больным базисной терапии, состоящей из охранительного режима, диеты №5, обильного питья (2-3 литра в сутки), приема поливитаминов. Лечение легких форм острых вирусных гепатитов ограничивается базисной терапией.

При среднетяжелом и тяжелом течениях острого вирусного гепатита В показана противовирусная терапия препаратами интерферона (реаферона) по 1 млн БД два раза в сутки внутримышечно в течение 5-6 дней, затем по 1 млн ЕД один раз в сутки еще 5 дней. При отсутствии препаратов интерферона назначают рибоксин внутрь по 0,2 г четыре раза в сутки на протяжении 10 дней, цитохром С по 10 мг/сут внутримышечно, кверцетин внутрь по 0,04 г три раза в день в течение 10-14 дней. Базисная терапия при этом усиливается внутривенными вливаниями 5% раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 10 мл 5% раствора аскорбиновой кислоты, гемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20% раствора альбумина по 50-100 мл/сут. При этом срок пребывания больных с тяжелыми формами вирусных гепатитов в отделении реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) составляет от 7 до 20 суток и более, а средняя длительность лечения в стационаре - 60-85 суток. Экономические затраты на одного стационарного больного данной нозологической формой в ценах декабря 2009 года составляют примерно 120 000 рублей (данные Санкт-Петербургского городского гепатологического центра).

Известны способы лечения тяжелых форм вирусных гепатитов, основное содержание которых заключается в проведении неспецифической дезинтоксикации: посредством введения кристаллоидных и коллоидных плазмозаменителей, альбумина, плазмы (1,5-3 л/сут); назначении энтеросорбентов; осуществлении сеансов оксигенобаро-терапии, эфферентной терапии (гемосорбции, плазмофереза, плазмосорбции, ультрафильтрации); применении глюкокортикоидов, рибоксина, эссенциале, витаминов [13-17].

Известны способы лечения заболеваний печени вирусной этиологии путем использования составов, обладающих гепатопротективным действием. Основными активными компонентами данных составов являются различные аминокислоты и их производные: композиция, включающая L-аспарагиновую кислоту, L-аргинин и углевод (например, сорбит) [18]; составы, содержащие производные гидроксипролина [19], оротовой кислоты [20], валин, лейцин, изолейпин (препарат «Фолькамин») [21]; смеси, состоящие из аминокислот, нуклеотидов и фермента [22]. Известна и используется гепатопротективная активность урсодеоксихолевой кислоты [23], предшественников аминокислоты L-цистеин [24], холинового эфира тиоктовой кислоты [25], человеческого альфа-фетопротеина [26].

Общими недостатками перечисленных составов и препаратов-гепатопротекторов, предлагаемых для лечения вирусных гепатитов, являются отсутствие у них противовирусных эффектов, недостаточная противовоспалительная активность и низкая эффективность. Некоторые из перечисленных препаратов не зарегистрированы в РФ в качестве лекарственных средств.

Известны способы этиотропного лечения вирусных гепатитов, заключающиеся в монотерапии интерфероном или интерфероном и рибавирином, клиническая эффективность которых верифицирована [27-35]. Из всех интерферонов наиболее широко используемым препаратом является интерферон альфа [36]. Однако высокая стоимость препаратов наряду с недостаточной эффективностью и обилием побочных эффектов (лихорадка, лейкопения, нейтропения, тромбоцитопения, анемия, миалгия, аутоиммунный синдром, диспептические явления и депрессия), усиливающих типовые иммунологические реакции при острых вирусных гепатитах [37], ограничивают их применение в клинической практике [38].

При лечении вирусных гепатитов широкое применение находят препараты, обладающие иммунокорригирующим действием: индукторы интерферона [39]; средства, стимулирующие гуморальные иммунные реакции [40]; препараты, увеличивающие функционально-метаболическую активность макрофагов [41] и стимулирующие продукцию антител [42]. Общими недостатками данных препаратов, обладающих иммунокорригирующей активностью, применяемых при лечении вирусных гепатитов, является их низкая эффективность, частое возникновение побочных эффектов.

Значимую роль в формировании цитолитического синдрома при острых вирусных гепатитах играет оксидативный стресс [43]. Наиболее интенсивно процессы неферментативного окисления проявляются при HBV-инфекции [44]. А в качестве фактора, каталитически мультиплицирующего продукцию свободных радикалов, выступают ионы железа, выделяющиеся из трансферрина и ферритина при воспалительном повреждении гепатоцитов [45, 46]. В присутствии ионов металлов переменной валентности антиоксиданты (α-токоферол, аскорбиновая кислота) превращаются в продуцентов гидроксильного радикала, участвуя в восстановлении пероксида водорода (реакция Фентона) [47] и гипохлорита (реакция Осипова) [48]. Ионы железа не только стимулируют свободнорадикальное повреждение гепатоцитов, но и значимо ускоряют процесс репликации вирусов гепатита В и С [49-51], предопределяют эффективность интерфероно-терапии [52]. С целью коррекции данных патогенетически значимых процессов при лечении вирусных гепатитов назначают антиоксиданты [53] и комплексоны железа [54]. Однако эффективность этих назначений низкая, а ионы железа в составе использованных комплексонов не теряют каталитической активности [55].

Известно средство, представляющее собой эмульсию перфторуглеродов (перфторан), используемое в качестве кровезаменителя с газотранспортной функцией, применяемое для лечения и профилактики патологического разрастания соединительной ткани в паренхиматозных органах [56], в консервативной терапии тромбофлебитов подкожных вен конечностей [57], при лечении острого панкреатита [58].

В качестве прототипа выбран способ лечения осложненных форм вирусных гепатитов эмульсией перфторуглеродов перфторан [59, 60], как наиболее близкий по технической сущности (обеспечивающий модулирование функциональной активности печеночных резидентных макрофагов [61]). Недостатком способа-прототипа является его относительно невысокая эффективность.

Цель изобретения заключается в повышении эффективности, сокращении сроков лечения больных с острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, B+D, B+C+D) и снижении экономических затрат на лечение данной категории больных.

Цель изобретения достигается тем, что на фоне базисной терапии больным с острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, B+D, B+C+D) назначают комплекс лекарственных средств, подавляющих репликацию вирусов и воспалительную реакцию макрофагов.

Вирусы гепатита В, С и D (HBV, HCV и HDV) имеют разную токсономическую принадлежность:

- HBV - ДНК-содержащий вирус из семейства гепаднавирусов;

- HCV - РНК-содержащий вирус из семейства флавивирусов;

- HDV - РНК-содержащий субвирусный спутник вируса гепатита В, не принадлежащий ни к одному из известных семейств вирусов животных [62-64]. Общим для них является парентеральный механизм заражения, обязательная циркуляция вирусных частиц в крови, тканевой тропизм и отсутствие выраженного прямого цитопатического действия. Повреждающие эффекты вирусов гепатита на ткань печени иммуноопосредованы.

Вирусы гепатита В и С проникают в клетки после взаимодействия с рецепторными молекулами, локализованными на цитоплазматической мембране гепатоцитов, посредством эндоцитоза [65, 66]. Данные рецепторные молекулы предопределяют тканевой тропизм вирусов гепатита [67, 68]. Из эндосом в цитозоле гепатоцитов геном вирусов выделяется рН-зависимым путем, транспонируется в ядро клетки и таким образом запускается механизм репликации. В инфицированных гепатоцитах, активированных инфекцией клетках Купфера и лимфоцитах индуцируется экспрессия фактора некроза опухолей (TNF-α) [69], различных хемокинов и цитокинов [70, 71]. Интерфероны (IFN-γ), провоспалительные цитокины (IL-1, IL-2, IL-6) и фактор некроза опухолей (TNF-α) индуцируют экспрессию рецепторов клеточной гибели (Fas-рецептор, TNF-R1, TNF-R2, DR-3 и др.) на цитоплазматической мембране инфицированных гепатоцитов [72, 73].

При инфекции гепатотропными вирусами причиной цитолиза чаще всего является не прямое цитотоксическое действие вируса, а иммунная реакция NK- и Т-лимфоцитов на вирусные антигены, экспрессируемые на цитоплазматической мембране инфицированных гепатоцитов, реализуемая посредством рецепторов клеточной гибели [74]. Гибель гепатоцитов сопровождается разрушением их митохондрий и выделением внутриклеточного содержимого во внеклеточную среду. Если цитолиз носит достаточно массовый характер, если во внеклеточную среду выделяются внутримитохондриальные макромолекулы, то течение инфекционного процесса может приобрести качественно новое содержание.

Митохондрии - внутриклеточные органеллы (каждая клетка человека содержит от нескольких сотен до нескольких тысяч данных образований [75, 76]), являющиеся потомками древних эндосимбионтных бактерий [77], несущие родовые признаки прокариот. В частности, митохондриальная ДНК, как и ДНК бактерий, имеет неметилированные последовательно расположенные азотистые основания цитозин и гуанин (CpG-последовательности) [78]. В отличие от этого, в геноме эукариот цитозин CpG-динуклеотидов обычно метилирован [79]. Наличие в биосредах организма млекопитающих фрагментов ДНК, имеющих неметилированные CpG-последовательности, распознается рецепторами TLR9 (локализованы в цитозоле в мембранах лизосом [80]) фагоцитов, воспринимается как присутствие бактерий и сопровождается их активированием [81].

Другими структурными компонентами митохондрий, не встречающимися в физиологических условиях в цитозоле эукариотических клеток и биосредах многоклеточных организмов, которые характерны только для бактерий, являются формил-пептиды. Трансляция (синтез белков) в митохондриях, как и у всех прокариот, всегда начинается с особой, модифицированной аминокислоты - N-формилметионина. В эукариотических клетках данная аминокислота при синтезе полипептидных цепей не используется. Поэтому наличие N-формилметионина на конце полипептидной цепи -надежный индикатор присутствия бактерий. N-формил-пептиды распознаются цитозольным рецептором FPR1 (Formyl Peptide Receptor 1 - FPR1) иммунокомпетентных клеток (фагоцитов), что резко стимулирует их активность [82, 83].

Печень - самый большой паренхиматозный орган человеческого организма - на 80% состоит из паренхиматозных клеток (гепатоцитов) [84] и на 15% - из клеток Купфера (3% массы органа) [85]. Клетки Купфера - резидентные «профессиональные» макрофаги, локализованные в печеночных синусоидных капиллярах. Активирование клеток Купфера - двухэтапный процесс. Первый этап заключается в стимулировании печеночных макрофагов цитокинами (IFN-γ, IL-1, IL-4, IL-6, IL-10, TGF-β) [86]. Стимулированные таким образом печеночные макрофаги становятся способными презентировать антигены Т-лимфоцитам. Полностью активированными стимулированные клетки Купфера становятся под влиянием бактериальных антигенов (липополисахарида, N-формил-пептидов, лигандов TLR9). Активированные печеночные макрофаги утрачивают антиген-презентирующую способность и становятся продуцентами цитолитических субстанций: цитолитических протеиназ, TNF-α и других цитокинов, эйкозаноидов (простаноидов и лейкотриенов), частично восстановленных форм кислорода и азота [87, 88].

Один из прооксидантов, генерируемый клетками Купфера, - супероксидный анион-радикал. Супероксид-радикал в отношении органических и неорганических химических соединений, в зависимости от химической природы, способен выполнять роль как окислителя (Е₀ O₂ ^-/H₂O₂=+0,89 В), так и восстановителя (Е₀ О₂/О₂ ^-=-0,33 В) [89]. Восстановительные свойства супероксид-радикала, продуцируемого в пессимальном количестве при вирусных гепатитах, в зоне воспаления реализуется, в частности, в восстановительном высвобождении ионов железа из их комплексов с биомакромолекулами. Например, в составе трансферрина и ферритина железо представлено только в форме ионов Fe³⁺ которые под влиянием супероксидного анион-радикала восстанавливаются до Fe²⁺ и покидают указанные выше белки [90, 91].

В присутствии ионов железа и частично восстановленных форм кислорода формируется своеобразный каталитический «реактор» редокс-катаболической продукции прооксидантов и, в частности, чрезвычайно токсичного гидроксильного радикала [92]. Это крайне опасное состояние биологической системы. Удаление свободных ионов железа из биосред организма - вопрос жизни и смерти при вирусных гепатитах. Попытки использования для связывания ионов железа комплексонов (десферроксамина) при вирусных воспалительных заболеваниях не только не оказали положительного влияния на течение патологического процесса, но, вопреки ожиданиям, увеличили летальность [93]. Объяснение данный парадокс находит в том, что ионы железа, хелатированные десферроксамином, по-видимому, не теряют каталитической активности, т.е. не утрачивают способности претерпевать редокс-превращения и таким образом участвовать в осуществлении реакций Фентона и Осипова. Поэтому для удаления ионов железа из биосред организма целесообразно использование таких комплексонов, которые лишают ионы данного металла переходной валентности каталитической активности (в частности, мексидола как прекурсора фосфорилированных производных 3-оксипиридина - хелаторов ионов железа).

Современное понимание основных патогенетических механизмов инфекционно-воспалительного процесса при вирусных гепатитах со всей определенностью делает очевидным то, что при фармакологической коррекции данной патологии необходима реализация комплексной программы терапевтических мероприятий. Терапия вирусных гепатитов должна обеспечивать влияние как на процесс мультициклической репликации вирусов, так и на формирование неадекватной воспалительной реакции организма больного, индуцируемой цитолизом.

В клинической практике в качестве безопасного, эффективного и доступного лекарственного средства широкое применение находит хлорохин (Chloroquine):

- для профилактики и терапии малярии [94, 95];

- при лечении проказы [96];

- как противовоспалительное средство при лечении ревматоидного артрита [97, 98];

- при лечении метаболического синдрома и воспалительных заболеваний бактериальной этиологии [99, 100];

- как средство сенситизации в терапии новообразований [101, 102];

- при лечении амебных гепатитов [103];

- как средство терапии ВИЧ-инфицированных больных [104, 105];

- для подавления репликации вируса гепатита А [106, 107], вируса гепатита С [108] и вируса гепатита В [109]. Хлорохин оказался эффективным терапевтическим средством при лечении острых и хронических форм вирусных гепатитов В и С [110];

- как средство терапии аутоиммунных гепатитов [111].

В плане вопроса проявлений противовирусной активности хлорохина значимо то, что данное лекарственное средство способно блокировать эндоцитоз вирусов гепатита, ингибировать ацидификацию эндосом/лизосом, подавлять активность лизосомальных протеиназ и интеркалировать HBV-ДНК-полимеразу [110, 112]. Важнейшим аспектом физиологической активности хлорохина является то, что препарат признан эталонным ингибитором TLR9 [113] и способен ингибировать ряд других Toll-подобных рецепторов (TLR3, TLR7 и TLR8) [114, 115]. Кроме того, хлорохин супрессирует секрецию провоспалительных цитокинов (TNFα, IL-1, IL-6, IL-10, IL-12) клетками иммунной системы, подавляет активацию ядерных факторов транскрипции (NF-kB, АР-1) и экспрессию Toll-подобных рецепторов (TLR9, TLR4), ингибирует активность проапоптотического энзима каспазы-3, что значимо снижает выраженность воспалительной реакции и проявляется цитопротективными эффектами [113, 115]. В формировании проявлений физиологической активности хлорохина существенно и то, что в микромолярном диапазоне концентраций данное лекарственное средство проявляет свойства ингибитора фосфолипазы А2 и плазмомембранных медленных Са²⁺-каналов [116, 117]. Следует подчеркнуть, что имеются убедительные доказательства безопасности длительного (в течение двух лет) ежедневного приема препарата в дозе 250 мг [111].

Спектр физиологических эффектов хлорохина, предлагаемого для использования в комплексной патогенетической терапии острых форм вирусных гепатитов, удачно дополняется палитрой фармакологической активности циклоспорина А (циклического пептида, содержащего 11 аминокислотных остатков), обладающего:

- мощным блокирующим влиянием на рианодиновые рецепторы (RyRs) эндоплазматического ретикулума, обеспечивающим защиту клеток от перегрузки ионами кальция [118-120];

- выраженным ингибирующим воздействием на внутриклеточный формил-пептидный рецептор 1 (FPR1) [121, 122];

- способностью супрессировать репликацию вирусов гепатита посредством ингибирования циклофилина [123-125];

- эффектом супрессора экспрессии фосфолипазы А2, индуцируемой провоспалительными цитокинами [126-128];

- прямым ингибирующим действием на активность кальцинейрина [128], что, помимо прочего, предупреждает дефосфорилирование-активирование конституитивных изоформ NO-синтаз [129, 130];

- эффектом подавлять экспрессию индуцибельной и конституиттивных изоформ NO-ситаз [131, 132];

- свойством эталонного ингибитора митохондриальной поры транзитной проницаемости, проявляющимся выраженной цитопротективной активностью [133-135].

Способность циклоспорина А модулировать важнейшие биохимические механизмы гомеостатирования уровня цитозольного кальция, ингибировать эффекты провоспалительных цитокинов и блокировать формирование митохондриальной поры транзитной проницаемости позволяет рассматривать данный фармакологический препарат в качестве цитопротективного средства при критических состояниях, в т.ч. и при вирусных гепатитах (включая фульминантные формы) [136, 137]. В клинических испытаниях эффективности и безопасности ежедневного двукратного в течение трех суток внутривенного назначения циклоспорина А в диапазоне доз 1,25-5 мг/кг/день в качестве цитопротектора пациентам с тяжелой черепно-мозговой травмой установлено достоверно благотворное влияние препарата на формирование исходов травмы при отсутствии неблагоприятных эффектов [138]. Эффективность и безопасность применения циклоспорина А (при начальной дозе 3 мг/кг/день с последующим снижением) показана и на примере фульминантных форм вирусных гепатитов [137], и при длительном назначении (от 20 до 100 недель) в диапазоне доз 2-15 мг/кг/день для лечения вирусного гепатита С [139].

При комбинированном применении хлорохина и циклоспорина А взаимодополняющая плейотропность физиологических эффектов препаратов позволяет положительно влиять на большую часть патогенетических механизмов формирования неадекватной воспалительной реакции при вирусных гепатитах.

В формировании симптомокомплекса проявлений и осложнений вирусных гепатитов значимую роль играет ксантиноксидоредуктаза [140], уровень экспрессии которой в гепатоцитах может возрастать на порядок при вирусной инфекции [141] под влиянием провоспалительных цитокинов [142, 143]. Ксантиноксидоредуктаза - цитозольный энзим [144], который при патофизиологических условиях выделяется из клеток в кровь (преобладает оксидазная форма фермента [145] как результат протеолитической модификации энзима, индуцируемой провоспалительными цитокинами [142]) и фиксируется на цитоплазматической мембране эндотелиоцитов в зоне воспаления посредством физико-химического взаимодействия с гликозаминогликанами [146]. Ксантиноксидоредуктаза, локализованная на цитоплазматической мембране эндотелиоцитов и клеток Купфера [147], в процессе окисления пуринов продуцирует супероксидный анион-радикал и одновременно может восстанавливать на другом сайте (FAD-зависимом) нитрит- и нитрат-анионы до оксида азота (NO) [148], т.е. рециклировать данный вазодилатирующий агент. Продукция прооксидантов (О₂ ^-, Н₂О₂, NO, ONOO^-) ксантиноксидоредуктазой потенциально очень опасна, поскольку может сопровождаться альтерацией паренхимы печени и неблагоприятными изменениями со стороны свертывающей системы крови. Попытки использования ингибитора ксантиноксидоредуктазы аллопуринола (аллопуринол - неметаболизируемый изомер гипоксантина, конкурентно ингибирующий окислительную трансформацию гипоксантина и ксантина на молибдоптеринсодержащем сайте энзима [149, 150]) в качестве терапевтического средства при вирусной пневмонии в диапазоне суточных доз 5-50 мг/кг не увенчались успехом. Аллопуринол не оказывал влияния на течение и исходы вирусной инфекции [151]. Отсутствие терапевтического эффекта в данном случае объясняется тем, что при ингибировании (Мо-Со)-содержащего центра фермента аллопуринолом сохраняется NADH-оксидазная и нитрит-, нитрат-редуктазные активности ксантиноксидоредуктазы, реализуемые на FAD-зависимом домене энзима [152-154]. Поскольку среди фармакологических средств пока нет препаратов, способных ингибировать FAD-зависимую активность ксантиноксидоредуктазы, постольку при лечении больных с острыми формами вирусных гепатитов целесообразно обеспечение десорбции данного прооксидантного энзима с цитоплазматической мембраны эндотелиоцитов и клеток Купфера (с помощью гепарина) [147].

Помимо прямого повреждающего воздействия на бимакромолекулы, внутриклеточные прооксиданты, формируя сдвиг редокс-потенциала в сторону окислительных значений, выступают в качестве регуляторного стимула, модулирующего экспрессию генов ранней воспалительной реакции [155]. В условиях оксидативного стресса стимулируется экспрессия хематтрактантов нейтрофилов клетками Купфера [147], TNFα, IL-1β [156], IL-6 [157], IL-8 [158], металлопротеиназ (ММР-1, ММР-2, ММР-9) [159-161] посредством редокс-активации ядерного фактора траскрипции NF-kB [162]. Подобным же образом прооксиданты стимулируют активность и других факторов транскрипции: АР-1 (Activated Protein-1 - АР-1) [163], HDF-1α (Hypoxia-Inducible transcription Factor-la - HIF-1α) [164] и CREB (cAMP-Responsive Element-Binding protein - CREB) [165]. Весьма значима роль и пероксинитрита в индукции экспрессии генов ранней воспалительной реакции [166-171]. Поэтому не удивительно то, что антиоксиданты обладают выраженным противовоспалительным действием [172-175].

Известно, что фармакологическая коррекция проявлений оксидативного стресса эффективна только при комплексном применении водо-, жирорастворимых антиоксидантов, восстанавливающих их тиолов и комплексонов (хелаторов) металлов переменной валентности [176-178]. Исходя из положений данной концепции, при лечении вирусных гепатитов целесообразно использовать аскорбиновую кислоту, α-токоферол, в качестве восстанавливающего их тиола - унитиол, а для восполнения пула эндогенного глутатиона - аминокислоту-прекурсор N-ацетилцистеин. В протекции биологических мембран от повреждающего действия прооксидантов, в кооперации с α-токоферолом (формируя в липидном бислое мембран динамичные сенсорно-проводящие комплексы, каждый из которых защищает 300-500 молекул фосфолипидов [179]) принимает участие и ретинол (витамин А), усиливающий антиоксидантные эффекты витамина Е [180]. Кроме того, в присутствии витамина А значимо тормозится биоконвертирование арахидоновой кислоты в провоспалительные эйкозаноиды [181], что проявляется, в частности, ингибированием индуцированного проникающей радиацией пульмонита [182]. Для немедленного изменения редокс-состояния биосред организма с целью блокирования трансдукции сигналов провоспалительных цитокинов и стехиометрического гашения реактивных метаболитов кислорода и азота, независимо от состояния антиоксидантных систем организма, целесообразно использовать натрия тиосульфат. Неотъемлемая часть антиоксидантного комплекса при лечении вирусных гепатитов - эмоксипина сукцинат (мексидол), как соединение-прекурсор фосфорилированных производных 3-оксипиридина, являющихся эффективными комплексонами ионов железа [183, 184]. Мексидол обладает способностью ингибировать свободнорадикальные стадии синтеза эйкозаноидов [185, 186]. Необходимость интенсивной антиоксидантной терапии при вирусных гепатитах обусловлена еще и тем, что прооксиданты стимулируют инфлюкс ионов кальция в цитозоль фагоцитов, обеспечивая поддержание полиморфноядерных нейтрофилов в активированном состоянии [187].

Интерферон - физиологический белковый фактор противовирусной защиты эукариотических организмов, применяемый для профилактики [188, 189] и лечения вирусных инфекций [190-192]. Однако высокая стоимость препарата и обилие побочных эффектов при его использовании (лихорадка, лейкопения, нейтропения, тромбоцитопения, анемия, миалгия, аутоиммунный синдром, диспептические явления и депрессия) ограничивают применение интерферона в клинической практике [193]. Поэтому в качестве противовирусных средств при лечении вирусных гепатитов целесообразно использовать эффективные индукторы интерферона, в частности новокаин (β-диэтил-аминоэтиловый эфир парааминобензойной кислоты). Новокаин - препарат, отличающийся хорошей переносимостью, мягким спазмолитическим действием, относительно высокой скоростью гидролиза в биосредах организма с выделением пара-аминобензойной кислоты, обладающей мощным интерферон-индуцирующим действием [194, 195].

Только в последние годы стало обращать на себя внимание иммуномодулирующее действие 1,25-дигидроксивитамина D₃ (активная форма витамина D₃). Иммуномодулирующая активность витамина D₃ опосредуется специфическими рецепторами и факторами транскрипции NF-AT и NF-kB, либо реализуется при его непосредственном взаимодействии с воспринимающими витамин D₃ элементами промоутерных регионов генов (экспрессия, по крайней мере, нескольких сотен генов контролируется витамином D₃) [196]. В плане рассматриваемого вопроса значимо то, что в присутствии активной формы витамина D₃ супрессируется экспрессия провоспалительных цитокинов [197]. Учитывая распространенность гиповитаминоза D₃ среди населения умеренных широт [198], при лечении вирусных гепатитов целесообразно его назначение в физиологической суточной дозе (1500-2000 ED).

Возможность достижения цели изобретения доказывается результатами проведенных экспериментальных исследований на моделях острого гепатита и клинических испытаний способа при лечении больных с острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (B+C, B+D, B+C+D), представленными в следующих примерах.

Пример 1. Экспериментальные исследования с целью определения возможности применения заявляемого способа для лечения гепатита выполнены на белых беспородных крысах массой 180-200 г. Использованы две модели острого гепатита: токсического и аутоагрессивного.

Острый токсический гепатит воспроизводили путем однократного внутрижелудочного введения крысам 1% аллилового спирта в дозе 15 мл/кг.

Острый аутоагрессивный гепатит воспроизводили последовательным внутривенным введением крысам вначале 1 мл взвеси трехдневной культуры Propyonibacterium acnes (10¹⁰ КОЭ/мл изотонического раствора натрия хлорида), а через 6 суток - брюшнотифозного эндотоксина ty-446 серии 158 производства Санкт-Петербургского НИИ вакцин и сывороток в дозе 1,5 мг/кг.

Введение препаратов при лечении острого гепатита осуществляли в следующем порядке:

- хлорохин вводили внутрижелудочно в дозе 15 мг/кг;

- циклоспорин А назначали внутрижелудочно в дозе 10 мг/кг;

- гепарин вводили внутрибрюшинно в дозе 200 МЕ/кг;

- новокаин назначали внутрижелудочно в дозе 1,5 мг/кг;

- мексидол вводили внутрижелудочно в дозе 10 мг/кг;

- N-ацетилцистеин назначали внутрижелудочно в дозе 10 мг/кг;

- натрия тиосульфат вводили внутрижелудочно в дозе 50 мг/кг совместно с новокаином, мексидолом и N-ацетилцистеином через 20-30 минут после введения хлорохина и циклоспорина А;

- ретинол вводили внутрижелудочно в дозе 25 мг/кг через 30 минут после назначения смеси новокаин-мексидол-N-ацетилцистеин-натрия тиосульфат;

- витамин D₃ вводили внутрижелудочно в дозе 30 МЕ/кг совместно с ретинолом;

- аскорбиновую кислоту вводили подкожно в дозе 30 мг/кг;

- унитиол вводили внутримышечно в дозе 50 мг/кг;

- α-токоферол вводили внутримышечно в дозе 25 мг/кг.

Препараты начинали вводить через сутки после отравления животных и проводили это один раз в день. Их введение осуществляли в течение трех дней. Дозировка антиоксидантов оптимизирована в предварительных полнофакторных экспериментах [174].

Эффективность фармакологической коррекции проявлений острых форм гепатитов при терапии по способу-прототипу и заявляемым способом оценивали по активности аланиновой трансаминазы (АЛТ) в сыворотке крови животных через 1, 3 и 6 суток после введения препаратов. Активность фермента определяли с помощью биохимического анализатора «Spectrum». Полученные данные представлены в таблице 1.

Как видно из представленных данных, лечение заявляемым способом обеспечивает более быструю нормализацию уровня АЛТ в сыворотке крови животных как при токсическом, так при аутоагрессивном гепатите.

В указанные выше сроки проведена также оценка интенсивности процессов перекисного окисления липидов в печени крыс по уровню активности прооксидантных ферментов: ксантиноксидазы (КСО), миелопероксидазы (МП) клеток Купфера и некоторым показателям состояния антиоксидантной системы: содержанию восстановленного глутатиона (GSH), активности каталазы (К), глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы (Г-6-ФДГ) в ткани печени.

Активность ксантиноксидазы (КСО) оценивали спектрофотометрически по скорости изменения концентрации мочевой кислоты в среде инкубации и выражали в мкМ мочевой кислоты/мг белка в 1 минуту.

Активность миелопероксидазы (МП) определяли гистохимическим методом в криостатных (-20°С) срезах печени толщиной 15 мкм и выражали в условных единицах.

Концентрацию восстановленного глутатиона (GSH) устанавливали фотоколорометрически по методу, основанному на восстановлении нитропруссида натрия глутатионом в щелочной среде с образованием окрашенного соединения, и выражали в мкМ GSH/г ткани печени.

Активность каталазы измеряли спектрофотометрически по скорости убыли пероксида водорода в среде инкубации и выражали в мкМ Н₂О₂/мг белка в 1 минуту.

Оценку активности глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы (Г-6-ФДГ) проводили также спектрофотометрически по скорости изменения содержания NADPH в среде инкубации. Активность энзима выражали в мкМ NADPH/мг белка в 1 минуту.

Полученные результаты подвергали статистической обработке. Достоверность различий между группами оценивали по t критерию Стьюдента.

Результаты экспериментальных исследований представлены в таблицах 2, 3 и 4.

Как видно из представленных данных, динамика проявлений токсического и аутоагрессивного гепатитов развивалась параллельно с ростом активности в ткани печени ксантиноксидазы и миелопероксидазы. В группах подопытных животных, лечение которых проводили заявляемым способом, наблюдалась достоверно более быстрая нормализация показателей активности этих ферментов.

Обратная картина отмечена со стороны показателей состояния биоантиокислителей. В разгар экспериментальных гепатитов наблюдалось снижение содержания восстановленного глутатиона, активности каталазы и глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы в ткани печени животных. Лечение заявляемым способом обеспечивало более быстрое восстановление этих показателей антиоксидантной системы у животных с обоими вариантами экспериментальных гепатитов.

Таким образом, экспериментальные исследования показали возможность и целесообразность применения заявляемого способа лечения в клинике для терапии острых форм вирусных гепатитов.

Пример 2. Клинические исследования на базе Санкт-Петербургского городского гепатологического центра и 442 окружного клинического военного госпиталя Ленинградского военного округа (г.Санкт-Петербург).

Лечение заявляемым способом проведено при терапии 21 больного с диагнозом: Острый гепатит В (9 чел.), острый микст-гепатит В+D (3 чел.), острый микст-гепатит В+С (7 чел.), острый микст-гепатит В+С+D (2 чел.).

Лечение по способу-прототипу проведено при терапии 19 больных с диагнозом: Острый гепатит В (6 чел.), острый микст-гепатит В+D (2 чел.), острый микст-гепатит В+С (10 чел.), острый микст-гепатит В+С+D (1 чел.).

Контрольная группа в количестве 15 человек получала только базисную терапию, состоявшую из охранительного режима, диеты №5, обильного питья (2-3 л/сут), приема поливитаминов, внутривенных вливаний 5% раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 5 мл рибоксина, гемодеза или неогемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20% раствора альбумина по 50-100 мл/сут.

Все больные - мужчины от 17 до 40 лет. Состав групп идентичен по диагнозу и возрасту. У всех больных наблюдалась желтушная форма с холестатическим синдромом, тяжелое течение.

При реализации лечения по способу-прототипу пациенты дополнительно к базисной терапии (охранительный режим, диета №5, обильное питье (2-3 л/сут), медикаментозное воздействие, предусматривающее прием поливитаминов, внутривенные вливания 5% раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 5 мл рибоксина, гемодеза или неогемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20% раствор альбумина по 50-100 мл/сут) получали перфторан, который вводили внутривенно капельно в дозе по 400 мл 1-2 раза в день в течение 2-3 дней. Доза перфторана регулировалась в зависимости от массы тела и тяжести состояния больного и составляла 800-1200 мл на курс.

При проведении лечения заявляемым способом пациенты дополнительно к базисной терапии (охранительный режим, диета №5, обильное питье (2-3 л/сут), медикаментозное воздействие, предусматривающее прием поливитаминов, внутривенные вливания 5% раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 5 мл рибоксина, гемодеза или неогемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20% раствор альбумина по 50-100 мл/сут) получали:

- хлорохин в виде 5% раствора в дозе 10 мл внутривенно капельно два раза в день в первые сутки после начала терапии и в дозе 5 мл внутривенно капельно два раза в день в последующие дни;

- циклоспорин А внутривенно капельно в течение 2-3 часов два раза в день из расчета суточной дозы 3,5-4,0 мг/кг;

- гепарин внутривенно капельно в течение 3-4 часов один раз в день в дозе 5000 ME в первые сутки после начала терапии и в дозе 5000 ME под кожу вокруг пупка один раз в день в последующие дни (под контролем свертывающей системы крови);

- новокаин в виде 0,25% или 0,5% раствора внутривенно капельно один раз в день из расчета суточной дозы 1,5 мг/кг;

- мексидол (эмоксипина сукцинат) в виде 5% раствора в дозе 2 мл внутривенно два раза в день;

- аскорбиновую кислоту в виде 5% раствора в дозе 2 мл внутримышечно два раза в день;

- α-токоферол в виде 10% масляного раствора в дозе 1 мл внутримышечно два раза в день;

- унитиол в виде 5% раствора в дозе 5 мл внутримышечно два раза в день;

- N-ацетилцистеин в дозе из расчета 10 мг/кг внутрь два раза в день;

- ретинол по 5000 ME внутрь в капсулах после еды два раза в день;

- натрия тиосульфат в виде 30% раствора в дозе 5 мл внутривенно два раза в день в первые сутки после начала лечения и один раз в день в последующие дни;

- витамин Ds по 1000 ME внутрь два раза в день.

Хлорохин, циклоспорин А, гепарин, унитиол и натрия тиосульфат назначали в течение 2-4 дней, а остальные перечисленные препараты - в течение 10 дней.

Эффективность заявляемого способа лечения острых форм вирусных гепатитов оценивали по содержанию в сыворотке крови больных билирубина и активности аланиновой трансаминазы (АЛТ) через 3, 6 и 12 суток после начала терапии. Активность АЛТ определяли по унифицированному динитрофенилгидразиновому методу Райтмана-Френкеля.

Начальные показатели содержания билирубина и активности АЛТ, при которых назначалось лечение заявляемым способом, составили 461±31 мкМ/л и 30,4±3,1 мМ/час·л соответственно, при норме до 20 мкМ/л и 0,68 мМ/час.л соответственно.

Динамика указанных показателей под влиянием лечения заявляемым способом у больных острыми формами вирусных гепатитов в сравнении с аналогичной группой пациентов, получавших лечение по способу-прототипу, представлена в таблице 5.

Как видно из представленных данных, заявляемый способ лечения острых форм вирусных гепатитов способствует достоверно более быстрой нормализации уровня билирубина и активности трансаминазы в сыворотке крови больных.

В целях доказательства антиоксидантной эффективности заявляемого способа лечения острых форм вирусных гепатитов проведены исследования его влияния на интенсивность процессов пероксидации по показателям активности миелопероксидазы в нейтрофильных гранулоцитах периферической крови, содержанию восстановленного глутатиона, активности каталазы и глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы в эритроцитах вышеуказанными методами. При острых гепатитах динамика состояния прооксидантных систем нейтрофилов отражает таковую клеток Купфера, а динамика антиоксидантных систем эритроцитов в целом соответствует таковой в гепатоцитах [199].

Полученные результаты представлены в таблицах 6, 7 и 8.

Как видно из представленных данных, реализация заявляемого способа лечения острых форм вирусных гепатитов сопровождается отчетливыми антиоксидантными эффектами, выражающимися в достоверно более быстром в сравнении со способом-прототипом снижении активности прооксидантного энзима миелопероксидазы нейтрофилов и стимуляции антирадикальных факторов эритроцитов (содержание восстановленного глутатиона, активность каталазы и глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы).

Срок лечения в ОРИТ больных с острыми формами вирусных гепатитов, которым проводилось лечение заявляемым способом, составил 4,1±0,3 суток против 6,2±0,5 суток при лечении по способу-прототипу (p < 0,05), а продолжительность дальнейшего лечения в стационаре сократилась с 27,2±3,5 суток (способ-прототип) до 14,7±3,0 суток (заявляемый способ лечения) (p < 0,05). В результате лечения острых форм вирусных гепатитов заявляемым способом экономические затраты на одного больного снизились на тридцать восемь тысяч рублей.

Таким образом, применение заявляемого способа лечения острых форм вирусных гепатитов в лечебной практике инфекционных стационаров позволит обеспечить высокую эффективность лечения больных с острыми формами вирусного гепатита В, микст-гепатитов (В+С, В+D, В+С+D) и существенно сократить материальные затраты.

Заявляемое изобретение удовлетворяет критерию «новизна», так как впервые для лечения острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, В+D, В+С+D) рекомендуется комплексная патогенетическая терапия с использованием фармакологических средств, обладающих выраженным модулирующим влиянием на ключевые патогенетические механизмы формирования патологии при вирусном инфекционном процессе.

Заявляемое изобретение удовлетворяет критерию «изобретательский уровень», так как из ранее известных свойств используемых фармакологических средств не вытекает с очевидностью целесообразность их комплексного использования для модулирующего воздействия на различные патогенетические звенья формирования неадекватной воспалительной реакции при острых формах вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, В+D, В+С+D), то есть возможность их применения в комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, B+D, В+С+D).

Соответствие критерию «промышленная применимость» доказывается тем, что все лекарственные средства, используемые при реализации заявляемого способа комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов (B+C, B+D, B+C+D), выпускаются промышленностью в готовой к использованию форме и широко применяются в клинической практике при лечении различных категорий больных. Возможность применения заявляемого способа комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов (B+C, B+D, B+C+D) в клинической практике доказана приведенными выше результатами экспериментальных исследований и клинических испытаний.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Bonkovsky H.L., Banner B.F., Rothman A.L. Iron and chronic viral hepatitis. Hepatology. 1997; 25(3): 759-768.

2. Dustin L.B., Rice C.M. Flying under the radar: the immunobiology of hepatitis C. Annu. Rev. Immunol. 2007; 25: 71-99.

3. Всемирная организация здравоохранения. Шестьдесят вторая сессия Всемирной ассамблеи здравоохранения. Доклад секретариата: Вирусный гепатит. 16.04.2010. Документ А62/22.

4. Всемирная организация здравоохранения. 23.01.2010. Документ EB126/SR/13.

5. Thomas A.R., Zaman A., Bell B.P. Deaths from chronic liver disease and viral hepatitis, Multnamah Country, Oregon, 2000. J. Clin. Gastroenterol. 2007; 41(9): 859-862.

6. Femandes F., Ansari I.H., Striker R. Cyclosporine inhibits a direct interaction between cyclophilins and hepatitis С NS5A. PLoS ONE. 2010; 5(3): e9815.

7. Приказ МЗ СССР от 12.07.1989. №408 «О мерах по снижению заболеваемости вирусным гепатитом в стране».

8. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 23.11.2004. №260 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным хроническим гепатитом В, хроническим гепатитом С».

9. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 06.10.2005. №619 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с хроническим активным гепатитом в сочетании с первичным склерозирующим холангитом».

10. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 06.10.2005. №621 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с хроническим активным гепатитом в сочетании с первичным биллиарным церрозом».

11. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 13.10.2005. №634 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с хроническим активным гепатитом в сочетании с хроническим гепатитом С».

12. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 21.07.2006. №571 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным хроническим вирусным гепатитом».

13. А.с. СССР 1678373.

14. А.с. СССР 1685453.

15. Соринсон С.Н. Вирусные гепатиты. СПб.: Теза. 1996. 314 с.

16. Соринсон С.Н. Вирусные гепатиты в клинической практике. СПб.: Теза. 1996. с.69-191.

17. Вирусные гепатиты. Указания по диагностике, лечению и профилактике в ВС РФ. СПб. 1999. 155 с.

18. FR Patent 2305977.

19. US Patent 6635620.

20. FR Patent 2494113.

21. Радченко В.Г., Шабров А.В., Зиновьева Е.Н. Основы клинической гепатологии. СПб.: Диалект.2005. 864 с.

22. Патент РФ 2293572.

23. Рейзис А.Р., Матанина Н.В. Урсодеоксихолевая кислота и ее применение при вирусных гепатитах у взрослых и детей. Клинич. персп. гастроэнтерол. гепатол. 2005; 6:11-15.

24. US Patent 4868114.

25. Patent WO/2008/120070.

26. Патент РФ 2369403.

27. А.с. СССР 1680200.

28. А.с. СССР 1897828.

29. А.с. СССР 1885458.

30. Ивашкин В.Т., Маевская М.В. Новый шанс победить гепатит С. Клинич. перспект. гастроэнтерол. гепатол. 2002; 2: 25-28.

31. Ивашкин В.Т. (Ред.) Болезни печени и желчевыводящих путей. М.: Изд. Дом М-Вести. 2002; 432 с.

32. Горбаков В.В., Абдуллаев Х.И., Раков А.Л., Урсов P.P. Современные представления о хронической HBV-инфекции. Эксперимент, клин. гастроэнтерол. 2003; 2: 54-60.

33. Perrillo R.P. Overview of treatment of hepatitis B: key approaches and clinical challenges. Simin. Liver Dis. 2004; 24(1): 23-29.

34. Cupta V., Jamil-Ul-Hussain, Vijay S. Hepatitis B: recent treatment. JK Science. 2006; 8(1): 9-13.

35. McHutchison J.G., Lawitz E.J., Shiffman M.L. et al. Peginterferon alpha-2b and alpha-2a with ribavirin for treatment of hepatitis С infection. N. Engl. J. Med. 2009; 361: 580-593.

36. National Institute of Health Consensus development conference statement: Management of hepatitis С 2002. Hepatology. 2002; 36(5) Suppl. 1: 3-9.

37. Лобзин Ю.В., Жданов К.В., Волжанин В.М., Гусев Д.А. Вирусные гепатиты: клиника, диагностика, лечение. СПб.: Фолиант.2003; 23 с.

38. Радченко В.Г., Зиновьева Е.Н., Соловьева О.М. и др. Побочные действия интерферонотерапии при лечении больных хроническими вирусными гепатитами. Актуальные вопросы внутренних болезней. СПб. 2004; с.29-44.

39. Петров В.А., Заболотная Г.А. Индукторы интерферона в лечении и профилактике вирусных инфекций. Новые лекарства и новости фармакотерапии. 2000; 8: 7-12.

40. Патент РФ 2322975.

41. Патент РФ 2306934.

42. Патент РФ 2279280.

43. Koike К., Miyoshi H. Oxidative stress and hepatitis С viral infection. Hepatol. Res. 2006; 34(2): 65-73.

44. Riza E.A., Ayse E., Nucran B. et al. Change in plasma concentration of lipid peroxidation products in patients with acute viral hepatitis. Turkish J. Gastroenterol. 1999; 10(1): 4-6.

45. Bonkovsky H., Banner B.F., Rothman A.L. Iron and chronic viral hepatitis. Hepatology. 1997; 25(3): 759-768.

46. Choi J., Ou J.-H. Mechanisms of liver injury. III. Oxidative stress in the pathogenesis of hepatitis С virus. Am. J. Physiol. Gastrointest. Liver Physiol. 2006; 290(5): G847-G851.

47. Buettner G.R., Jurkiewicz B.A. Catalytic metals, ascorbate and free radicals: combination to avoid. Radiat. Res. 1996; 145(5): 532-541.

48. Осипов А.Н., Якутова Э.Ш., Владимиров Ю.Ф. Образование гидроксильных радикалов при взаимодействии гипохлорита с ионами железа. Биофизика. 1993; 38(3); 390-396.

49. Lustbader E.D., Hann H.L., Blumberg B.S. Serum ferritin as a predictor of host response to hepatitis В virus infection. Science. 1983; 220(4595): 423-425.

50. Kakizaki S., Takagi H., Horiguchi N. et al. Iron enhances hepatitis С virus replication in cultured human hepatocytes. Liver Intern. 2000; 20(2): 125-128.

51. Theuri I., Zoller H., Obrist P. et al. Iron regulates hepatitis С virus translation via stimulation of expression of translation initiation factor 3. J. Infect. Dis. 2004; 190(4): 819-825.

52. Van Thiel D.H., Friedlander L., Fagiuoli S. et al. Response to interferon alpha therapy is influenced by the iron content of the liver. J. Hepatol. 1994; 20(3): 410-415.

53. Gabbay E., Zigmond E., Pappo O. et al. Antioxidant therapy for chronic hepatitis С after failure of interferon: results of phase II randomized, double-blind placebo controlled clinical trial. World J. Gastroenterol. 2007; 13(40): 5317-5323.

54. Patent WO/2006/130532.

55. Dolganova A., Sharonov B.P. Application of various antioxidants in the treatment of influenza. Brazilian J. Med. Biol. Res. 1997; 30: 1333-1336.

56. Патент РФ 2146133.

57. Магомедов Х.М., Магомедова М.А. Морфологическая оценка эффективности перфторана в регионарной тромболитической терапии тромбозов подкожных вен. Материалы конференции. Фундаментальные исследования. 2004; 4: 74-75.

58. Демин Д.Б. Патогенетическое обоснование комплексного лечения острого панкреатита. Дисс.… доктора мед. наук. Оренбург. 2010. 283 с.

59. Светлов В.Н., Палагин В.А. Применение перфторана при осложненных формах вирусного гепатита (предварительное сообщение). В сб.: Физиологическая активность фторсодержащих соединений (эксперимент и клиника). Пущино. 1995. с.224-226.

60. Ковеленов А.Ю., Лобзин Ю.В., Светлов В.Н. Новые возможности клинического применения перфторорганических соединений. Эффективность перфторана в терапии тяжелых форм вирусных гепатитов. Биомед. журн. Medline ru. 2004; 5: 86-88.

61. Ковеленов А.Ю., Михальцов А.Н., Малков А.Н. Перфторан как средство модуляции функциональной активности печеночных макрофагов. Бюлл. эксперимент. биол. мед. 2002; 134(12): 637-641.

62. Locarnini S. Molecular virology of hepatitis В virus. Semin. Liver Dis. 2004; 24(1): 3-10.

63. Rehermann B., Nascimbeni M. Immunology of hepatitis B virus and hepatitis С virus infection. Immunol. 2005; 5: 215-229.

64. Makino S., Chang M.F., Shieh C.K. et al. Molecular cloning and sequencing of a human hepatitis delta virus RNA. Nature. 1987; 329(6137); 343-346.

65. Treichel U., Meyer zum Büschenfelde K.-H., Dienes H.-P., Gerken G. Receptor-mediated entry of hepatitis B virus particles into liver cells. Arch. Virol. 1997; 142(3): 493-498.

66. Rehermann B. Hepatitis С virus versus innate and adaptive immune responses: a tale of coevolution and coexistence. J. Clin. Invest. 2009; 119(7): 1745-1754.

67. Yang J.-P., Zhou D., Wong-Staal. Screening of small-molecule compounds as inhibitors of HCV entry. Methods Mol. Biol. 2009; 510: 295-304.

68. Hsu M., Zhang J., Flint M. et al. Hepatitis С virus glycoproteins mediate pH-dependent cell entry of pseudotyped retroviral particles. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2003; 100(12): 7271-7276.

69. Gonzalez-Amaro R., Garcia-Monzon С., Garcia-Buey L. et al. Induction of tumor necrosis factor alpha production by human hepatocytes in chronic viral hepatitis. J. Experiment. Med. 1994; 179(3): 841-848.

70. Mosher В., Dean R., Harkema J. et al. Inhibition of Kupffer cells reduced CXC chemokine production and liver injury. J. Surg. Res. 2001; 99(2): 201-210.

71. Dikopoulos N., Wegenka U., Kröger A. et al. Recently primed CD8⁺Т cells entering the liver induce hepatocytes to interact with naïve CD8⁺ Т cells in the mouse. Hepatol. 2004; 39(5): 1256-1266.

72. Faubion W.A., Gores G.J. Death receptors in liver biology and pathobiology. Hepatology. 1999; 29(1): 1-4.

73. Hayashi N., Mita E. Fas system and apoptosis in viral hepatitis. J. Gastroenterol. Hepatol. 1997; 12(9-10): S223-S226.

74. Буеверов А.О. Некоторые аспекты изучения апоптоза при хронических вирусных гепатитах. Клинич. перспект. гастроэнтерол. гепатол. 2009; 2:11-17.

75. Poyton R.O., McEwen J.E. Crosstalk between nuclear and mitochondrial genomes. Annu. Rev. Biochem. 1996; 65: 563-607.

76. Dobson G.P., Himmelreich U. Heart design: free ADP scales with absolute mitochondrial and myofibrillar volumes from mouse to human. Biochim. Biophys. Acta. 2002; 1553(3): 261-267.

77. Маргелис Л. Роль симбиоза в эволюции клетки. 1983. М.: Мир. 352 с.

78. Zhang Q., Raoof M., Chen Y. et al. Circulating mitochondrial DAMPs cause inflammatory responses to injury. Nature. 2010; 464: 104-107.

79. Jabbari К., Bemardi G. Cytosine methylation CpG, TpG (CpA) and TpA frequencies. Gene. 2004; 333: 143-149.

80. Chockalingam A., Lopez J.L., Brooks J.C., Leifer C.A. Toll-like Receptor 9 constitu-tively traffics from the ER to the lysosome prior to stimulation with CpG DNA. FASEB J. 2008; 22: 672-678.

81. Akira S., Takeda K. Toll-like receptor signaling. Nat. Rev. Immunol. 2004; 4(7): 499-511.

82. Le Y., Murphy P.M., Wang J.M. Formyl-peptide receptors revisited. Trends Immunol. 2002; 23(11): 541-548.

83. Le Y., Wang J.M., Liu X. et al. Biologically active peptides interacting with the G protein-coupled formylpeptide receptor. Protein. Pept. Lett. 2007; 14(9): 846-853.

84. Yata Y., Enosawa S., Suzuki S. et al. An improved method for the purification of stellate cells from rat liver with dichloromethylene diphosphate (CL2MDP). Methods Cell. Sci. 1999; 21(1): 19-24.

85. Decker K. Biologically active products of stimulated liver macrophages (Kupffer cells). Eur. J. Biochem. 1990; 192(2): 245-261.

86. Vrba J., Modriansky M. Oxidative burst of Kupffer cells: target for liver injury treatment. Biomed. Papers. 2002; 146(2): 15-20.

87. Knolle P., Lohr H., Triechel U. et al. Parenchymal and nonparenchymal liver cells and their interaction in the local immune response. Z. Gastroenterol. 1995; 33(10): 613-620.

88. Ramadori G., Armbrust Т. Cytokines in the liver. Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2001; 13(7): 777-784.

89. Sawyer D.T. Oxygen complexes and oxygen activation by transition metals. Eds.: A.E.Martell, D.T.Sawyer; N.-Y.-London: Plenum Press. 1988. p.l31-147.

90. Владимиров Ю.А., Азизова О.А., Деев А.И. и др. Свободные радикалы в живых системах. Биофизика. (Итоги науки и техники ВИНИТИ АН СССР). М.: ВИНИТИ. 1991; 29: 252 с.

91. Янковский О.Ю. Токсичность кислорода и биологические системы (эволюционные, экологические и медико-биолог. аспекты). СПб.: Игра. 2000. 294 с.

92. Morris C.J., Earl J.R., Trenam C.W., Blake D.R. Reactive oxygen species and iron - a dangerous partnership in inflammation. Int. J. Biochem. Cell Biol. 1995; 27(2): 109-122.

93. Dolganova A., Sharonov B.P. Application of various antioxidants in the treatment of influenza. Brazilian J. Med. Biol. Res. 1997; 30: 1333-1336.

94. Centers for disease control and prevention. Treatment for malaria, guidelines for clinicians. 2006: http://www.cdc.gov/malaria/diagnosis_treatment/cluucians2.htm.

95. Cooper R.G., Magwere T. Chloroquine: novel uses and manifestations. Indian J. Med. Res. 2008; 127: 305-316.

96. Meinao I.M., Sato E.I., Andrade L.E. et al. Controlled trial with chloroquine diphosphate in systemic lupus erythematosus. Lupus. 1996; 5(3): 237-241.

97. Augustijns P., Geusens P., Verbeke N. Chloroquine levels in blood during chronic treatment of patient with rheumatoid arthritis. Eur. J. Clin. Pharmacol. 1992; 42(4): 429-433.

98. Augustijns P., Verbeke N. Stereoselective pharmacokinetic properties of chloroquine and de-ethyl-chloroquine in humans. Clin. Pharmacokinetic. 1993; 24(3): 259-269.

99. WO/2007/059372. Use of chloroquine to treat metabolic syndrome.

100. Karres I., Kremer J.P., Dietl I. et al. Chloroquine inhibits proinflammatory cytokine release into human whole blood. Am. J. Physiol. 1998; 274(4 Pt 2): R1058-R1064.

101. Solomon V.R., Lee H. Chloroquine and its analogs: a new promise of an old drug for effective and safe cancer therapies. Eur. J. Pharmacol. 2009; 625 (1-3): 220-233.

102. Sotelo J., Briceno E., Lopez-Gonsalez M.A. Adding chloroquine to conventional treatment for glioblastoma multiforme. Ann. Intern. Med. 2006; 144(5): 337-343.

103. Addi A.Y., Gustafsson L.L., Ericsson О., Hellgren U. Handbook of drugs for tropical parasitic infections. 2^nd ed. London: Taylor and Francis Ltd. 1995. 182 р.

104. Romanelli F., Smith K.M., Hoven A.D. Chloroquine and hydroxychloroquine as inhibitors of human immunodeficiency virus (HIV-1) activity. Curr. Pharm. Des. 2004; 10(21): 2643-2648.

105. Sperber К., Chiang G., Chen H. et al. Comparison of hydroxychloroquine with zidovudine in asymptomatic patients infected with human immunodeficiency virus type 1. Clin. Ther. 1997; 19(5): 913-923.

106. Bishop N.E. Examination of potential inhibitors of hepatitis A virus uncoating. Intervirology. 1998; 41(6): 261-271.

107. Superti F., Seganti L., Orsi N. et al. Effect of cellular function inhibitors on the infection ofFrp/3 cells by hepatitis A vims. Med. Microbiol. Immunol. 1989; 178(1): 29-36.

108. Mizui Т., Yamashina S., Tinada I. et al. Inhibition of hepatitis С virus replication by chloroquine targeting virus-associated autophagy. J. Gastroenterol. 2010; 45(2): 195-203.

109. Civitico G., Wang Y.Y., Luscombe C. et al. Antiviral strategies in chronic hepatitis В virus infection: II. Inhibition of duck hepatitis В virus in vitro using conventional antiviral agents and supercoiled-DNA active compounds. J. Med. Virol. 1990; 31(2): 90-97.

110. Chandramohan M., Vivekanandan S.C., Sivakumar D., Selvam P. Chloroquine a novel and versatile anti viral agent with nine prong modes of anti viral actions and positive approach in radical cure of viral hepatitis varieties В and С both acute and chronic forms. Antiviral Res. 2007; 73(3): A74-A75.

111. Mucenic M., Mello E.S., Cancado E.L. Chloroquine for the maintenance of remission of autoimmune hepatitis: results of a pilot study. Arq. Gastroenterol. 2005; 42(4): 249-255.

112. Chandramohan M., Vivekananthan S.C., Sivakumar D. et al. Preliminary report of anti-hepatitis С virus activity of chloroquine and hydroxychloroquine in huh-5-2 cell line. Indian J. Pharm. Sci. 2006; 68(4): 538-540.

113. Yasuda H., Leelahavanichkul A., Tsunoda S. et al. Chloroquine and inhibition of Toll-like receptor 9 protect from sepsis-induced acute kidney injury. Am. J. Physiol. Renal Physiol. 2008; 294(5): F1050-F1058.

114. Ertel W., Morrison M.H., Ayala A., Chaudry I.H. Chloroquine attenuates hemorrhagic shok-induced immunosuppression and decreases susceptibility to sepsis. Arch. Surg. 1992; 127(1): 70-75.

115. Hong Z., Jiang Z., Liangxi W. et al. Chloroquine protects mice from challenge with CpG ODN and LPS by decreasing proinflammatory cytokine release. Int. Immunopharmcol. 2004; 4(2): 223-234.

116. Bondeson J., Sundler R. Antimalarial drugs inhibit phospholipase A2 activation and induction of interleukin 1 beta and tumor necrosis factor alpha in macrophages: implications for their mode of action in rheumatoid arthritis. Gen. Pharmacol. 1998; 30(3): 357-366.

117. Filippov A., Skatova G., Protikov V. et al. Ca²⁺-antagonistic properties of phospholipase A2 inhibitors, mepacrine and chloroquine. Gen. Physiol. Biophys. 1989; 8(2): 113-118.

118. Huang H., Farley J. PP1 inhibitors depolarize Hermissenda photoreceptors and reduce K⁺ currents. J. Neurophysiol. 2001; 86: 1297-1311.

119. Smaili S.S., Stellato K.A., Bumett P. et al. Cyclosporin A inhibits inositol 1,4.5-trisphosphate-dependent Ca²⁺ signals by enhancing Ca²⁺ uptake into the endoplasmic reticulum and mitochondria. J. Biol. Chem. 2001; 276(26): 23329-23340.

120. Snyder S.H., Sabatini D.M., Lai M.M. et al. Neural action of immunophilin ligands. Trends Pharmacol. Sci. 1998; 19(1): 21-26.

121. Loor F., Tiberghein F., Wenandy T. et al. Cyclosporins: structure-activity relationships for the inhibition of the human FPR1 formylpeptide receptor. J. Med. Chem. 2002; 45(21): 4613-4628.

122. Yan P., Nanamori M., Sun M. et al. The immunosuppressant cyclosporine A antagonizes human formyi peptide receptor through inhibition of cognate ligand binding. J. Immunol. 2006; 177(10): 7050-7058.

123. Nakagava M., Sakamoto N., Enomoto N. et al. Specific inhibition of hepatitis С vims replication by cyclosporin A. Biochem. Biophys. Res. Comm. 2004; 313(1): 42-47.

124. Nakagava M., Sakamoto N., Tanabe Y. et al. Suppression of hepatitis С virus replication by cyclosporine A is mediated by blockade of cyclophilins. Gastroenterol. 2005; 129(3): 1031-1031.

125. Xia W.L., Shen Y., Zheng S.S. Inhibitory effect of cyclosporine A on hepatitis В virus replication in vitro and its poss. Hepatobiliary Pancreat. Dis. Int. 2005; 4(1): 18-22.

126. Walker G., Kunz D., Pignat W. et al. Suppression by cyclosporin A of interleukin 1 beta-induced expression of group II phospholipase A2 in rat renal mesangial cells. Br. J. Pharmacol. 1997; 121(4): 787-793.

127. Gabryel В., Chalimoniuk M., Stolecka A. et al. Inhibition of arachidonic acid release by cytosolic phospholipase A2 is involved in the antiapoptotic effect of FK.506 and cyclosporine A on astrocytes exposed to simulated ischemia in vitro. J. Pharmacol. Sci. 2006; 102(1); 77-87.

128. Fan T.-P.D., Lewis G.P. Mechanism of cyclosporin A-induced inhibition of prostacyclin synthesis by macrophages. Prostaglandins. 1985; 30(5): 735-747.

129. Dalkara Т., Yoshida Т., Irikura К., Moskowitz M.A. Dual role of nitric oxide in focal cerebral ischemia. Neurophrmacol. 1994; 33(11): 1447-1452.

130. Dawson V.L., Kizushi V.M., Huang P.L. et al. Resistance to neurotoxicity in cortical cultures from neuronal nitric oxide synthase-deficient mice. J. Neirosci. 1996; 16(8): 2479-2487.

131. Diaz-Ruiz A., Vergara P., Perez-Severiano F. et al. Cyclosporin-A inhibits constitutive nitric oxide synthase activity and neuronal and endothelial nitric oxide synthase expression after spinal injury in rats. Neurochem. Res. 2005; 30(2): 245-251.

132. Diaz-Ruiz A., Vergara P., Perez-Severiano F. et al. Cyclosporin-A inhibits inducible nitric oxide synthase activity and expression after spinal cord injury in rats. Neurosci. Lett. 2004; 357(1): 49-52.

133. Crompton M., Ellinger H., Costi A. Inhibition by cyclosporin A of a Ca²⁺-dependent pore in heart mitochondria activated by inorganic phosphate and oxidative stress. Biochem. J. 1988; 255(1): 357-360.

134. Bernardi P., Broekemeier K.M., Pfeiffer D.R. Recent progress on regulation of the mitochondrial permeability transition pore: a cyclosporin-sensitive pore in the inner mitochondrial membrane. J. Bioenerg. Biomembr. 1994; 26(5): 509-517.

135. Reddy P.V.B., Rao K.V.R., Norenberg M.D. Inhibitors of the mitochondrial permeability transition reduce ammonia-induced cell swelling in cultured astrocytes. J. Neurosci. Res. 2009; 87(12): 2677-2685.

136. Chehal A., Sharara A.I., Haidar H.A. et al. Acute viral hepatitis A and parvovirus В 19 infections complicated by pure red cell aplasia and autoimmune hemolytic anemia. J. Hepatology. 2002; 37(1): 163-165.

137. Yoshiba M., Sekiyama К., Inoue К., Fujita R. Interferon and cyclosporin A in the treatment of fulminant viral hepatitis. J. Gastroenterol. 1995; 30(1): 67-73.

138. Hatton J., Rosbolt В., Empey P. et al. Dosing and safety of cyclosporine in patients with severe brain injury. J. Neurosurg. 2008; 109(4): 699-707.

139. US Patent 7671017. Use of a combination of cyclosporine and pegylated interferon for treating hepatitis С (HCV).

140. Ramboer C., Piessens F., Groote J. Serum xanthine oxidase and liver disease. Digestion. 1972; 7(3): 183-195.

141. Ziegler D.W., Hutchinson H.D., Kissling R.E. Induction of xanthine oxidase by virus infections in newbom mice. Infect. Immun. 1971; 3(2): 237-242.

142. Meneshian A., Bulkley G.B. The physiology of endothelial xanthine oxidase: from urate catabolism to reperfusion injury to inflammatory signal transduction. Microcirculation. 2002; 9(3): 161-175.

143. Page S; Powell D., Benboubetra M. et al. Xanthine oxidoreductase in human mammary epithelial cells: activation in response to inflammatory cytokines. Biochim. Biophys. Acta. 1998; 1381(2): 191-202.

144. Frederiks W.M., Vreeling-Sindelarova H. Ultrastructural localization of xanthine oxidoreductase activity in isolated rat liver cells. Acta Histochem. 2002; 104(1): 29-37.

145. Spiekerman S., Landmesser U., Dikalov S. et al. Electron spin resonance characterization of vascular xanthine and NAD(P)H oxidase activity in patients with coronary artery disease: relation to endothelium-dependent vasodilation. Circulation. 2003; 107(10): 1383-1389.

146. Rouquette M., Page S., Bryant R. et al. Xanthine oxidoreductase is asymmetrically localized on the outer surface of human endothelial and epithelial cells in culture. FEBS Lett. 1998; 426(3): 397-401.

147. Matsumura F., Yamaguchi Y., Goto M. et al. Xanthine oxidase inhibition attenuates kupffer cell production ofneutrophil chemoattractant following ischemia-reperfusion in rat liver. Hepatology. 1998; 28(6): 1578-1587.

148. Jansson E.A., Huang L., Malkey R. et al. A mammalian functional nitrate reductase that regulates nitrite and nitric oxide homeostasis. Nat. Chem. Biol. 2008; 4:411-417.

149. Pacher P., Nivorozhkin A., Szabo C. Therapeutic effects of xanthine oxidase inhibitors: renaissance half century after discovery of allopurinol. Pharmacol. Rev. 2006; 58(1): 87-114.

150. George J., Struthers A.D. Role of urate, xanthine oxidase and the effects of allopurinol in vascular oxidative stress. Vase. Health Risk Manag. 2009; 5(1): 265-272.

151. Dolganova A., Sharonov B.P. Application of various antioxidants in the treatment of influenza. Braz. J. Med. Biol. Res. 1997; 30(11): 1333-1336.

152. Harris C.M., Massey V. The reaction of reduced xanthine dehydrogenase with molecular oxygen - reaction kinetics and measurement of superoxide radical. J. Biol. Chem. 1997; 272(13): 8370-8379.

153. Boueiz A., Damaria M., Hassoun P.M. Xanthine oxidoreductase in respiratory and cardiovascular disorders. Am. J. Physiol. Lung Cell. Mol. Physiol. 2008; 294(5): L830-L840.

154. Doel J.J., Godberg B.L.J., Eisenthal R., Harrison R. Reduction of organic nitrates catalyzed by xanthine oxidoreductase under anaerobic conditions. Biochim. Biophys. Acta. 2001; 1527(1-2): 81-87.

155. Kunsch C., Medford R.M. Oxidative stress as a regulator of gene expression in the vasculature. Circ. Res. 1999; 85(8): 753-766.

156. Hsu H.Y., Wen M.H. Lipopolysaccharide-mediated reactive oxygen species and signal transduction in the regulation of interleukin-1 gene expression. J. Biol. Chem. 2002; 277(25): 22131-22139.

157. Ali M.H., Schlidt S.A., Chandel N.S. et al. Endothelial permeability and IL-6 production during hypoxia: role of ROS in signal transduction. Am. J. Physiol. 1999; 277 (5 Pt 1): L1057-L1065.

158. DeForge L.E., Preston A.M., Takeuchi E. et al. Regulation of interleukin 8 gene expression by oxidant stress. J. Biol. Chem. 1993; 268(34): 25568-25576.

159. Kawaguchi Y., Tanaka H., Okada T. et al. The effects of ultraviolet A and reactive oxygen species on the mRNA expression of 72-kDa type IV collagenase and its tissue inhibitor in cultured human dermal fibroblasts. Arch. Dermatol. Res. 1996; 288(1): 39-44.

160. Brenneisen P., Briviba К., Wlaschek M. et al. Hydrogen peroxide (Н₂О₂) increases the steady-state mRNA levels of collagenase/MMP-1 in human dermal fibroblasts. Free Radic. Biol. Med. 1997; 22(3): 515-524.

161. Morita-Fujimura Y., Fujimura M., Gasche Y. et al. Overexpression of copper and zinc superoxide dismutase in transgenic mice prevents the induction and activation of matrix metalloproteinases after cold injury-induced brain trauma. J. Cereb. Blood Flow Metab. 2000; 20(1): 130-138.

162. Schreck R., Alberman К., Baeuerle P.A. Nuclear factor kappa B: an oxidative stress-responsive transcription factor of eukaryotic cells. Free Radio. Res. Commun. 1992; 14(4): 221-237.

163. Schulze-Osthoff K., Los M., Baeuerle P.A. Redox signaling by transcription factor NF-kappa В and AP-1 in lymphocytes. Biochem. Pharmacol. 1995; 50(6): 735-741.

164. Gorlach A., Berchner-Pfannschmidt U., Wotzlaw C. et al. Reactive oxygen species modulate HIF-1 mediated PAI-1 expression: involvement of the GTPase Racl. Tromb. Haemost. 2003; 89(5): 926-935.

165. Bedogni В., Pani G., Colavitti R. et al. Redox regulation of cAMP-responsive element-binding protein and induction of manganous superoxide dismutase in nerve growth factor-dependent cell survival. J. Biol. Chem. 2003; 278(19); 16510-16519.

166. Landino L.M., Crews B.C., Timmons M.D. et al. Peroxynitrite, the coupling product of the nitric oxide and superoxide, activates prostaglandin biosynthesis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1996; 93(26): 15069-15074.

167. Go Y.M., Patel R.P., Maland M.C. et al. Evidence for peroxynitrite as a signaling molecule in flow-dependent activation of c-Jun NH(2)-terminal kinase. Am. J. Physiol. 1999; 277 (4 Pt2): H1647-H1653.

168. Marnett L.J., Wright T.L., Crews B.C. et al. Regulation of prostaglandin biosynthesis by nitric oxide is revealed by targeted deletion of inducible nitric-oxide synthase. J. Biol. Chem. 2000; 275(18): 13427-13430.

169. Kang K.W., Choi S.H., Kim S.G. Peroxynitrite activates NF-E2-related factor 2/antioxidant response element through the pathway of phosphatidylinositol 3-kinase: the role of nitric oxide synthase in rat glutathione S-transferase A2 induction. Nitric Oxide. 2002; 7(4): 244-253.

170. Platt D.H., Bartoli M., El-Remessy A.B. et al. Peroxynitrite increases VEGF expression in vascular endothelial cells via STAT 3. Free Radic. Biol. Med. 2005; 39: 1353-1361.

171. Плужников Н.Н., Гайдар Б.В., Чепур С.В. Редокс-регуляция: фундаментальные и прикладные проблемы. В сб.: Актуальные проблемы и перспективы развития военной медицины: Научн. тр. НИИЦ (МБЗ) ГНИИИ ВМ МО РФ, т.4. СПб. 2003. с.139-173.

172. Saiton M., Nishitoh H., Fujii M. et al. Mammalian thioredoxin is a direcr inhibitor ofapoptosis signal-regulating kinase (ASK) 1. EMBO J. 1998; 17(9): 2596-2606.

173. Matsuzawa A., Saegusa K., Noguchi T. et al. ROS-dependent activation of the TRAF6-ASKl-p38 pathway is selectively required for TLR4-mediated innate immunity. Nat. hmmunol. 2005; 6(6): 587-592.

174. Бакунина Л.С. Фармакологическая коррекция проявлений оксидативного стресса при гнойно-воспалительных заболеваниях среднего уха (клинико-экспериментальное исследование). Дисс.… доктор, мед. наук. СПб. 2002. 259 с.

175. Chinery R., Beauchamp R.D., Shyr Y. et al. Antioxidants reduce cyclooxygenase-2 expression, prostaglandin production, and proliferation in colorectal cancer cells. Cancer Res. 1998; 58(11): 2323-2327.

176. Плужников Н.Н., Чиж С.И., Юзвинкевич Л.С. и др. Оксидативный стресс. Фундаментальные и прикладные проблемы. В сб.: Актуальные проблемы и перспективы развития военной медицины: Научн. тр. НИИЦ (МБЗ) ГНИИИ ВМ МО РФ, т.2. СПб. 2000.с.193-223.

177. Патент РФ 2281092.

178. Патент РФ 2167638.

179. Плужников Н.Н., Бакулина Л.С., Легеза В.И. и др. Некоторые аспекты антирадикальной защиты биомембран. В сб.: Актуальные проблемы и перспективы развития военной медицины: Научн. тр. НИИЦ (МБЗ) ГНИИИ ВМ МО РФ, т.4. СПб. 2003. с.123-139.

180. Tosoriere L., Bongiorno A., Pintaudi A.M. et al. Synergistic interactions between vitamin A and vitamin E against lipid peroxidation in phosphatidylcholine liposomes. Arch. Biochem. Biophys. 1996; 326(1): 57-63.

181. ElAttar T.M.A., Lin H.S. Effect of retinoids and carotenoids on prostaglandin formation by oral squamous carcinoma cells. Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 1991; 43(3): 175-178.

182. Redlich C.A., Rockwell S., Chung J.S. et al. Vitamin A inhibits radiation-induced pneumonitis in rats. J. Nutr. 1998; 128(10): 1661-1664.

183. Клебанов Г.И., Любицкий О.Б., Васильева О.В. и др. Антиоксидантные свойства производных 3-оксипиридина: мексидола, эмоксипина и проксипина. Вопр. Мед. Химии. 2001; 3:25-27.

184. Клебанов Г.И., Любицкий О.Б., Ильина С.У. и др. Антиоксидантная активность ингибиторов свободнорадикальных реакций, используемых в перевязочном материале для лечения ран. Биол. Мед. Фарм. Химия. 2006; 52(1); 69-82.

185. Дюмаев К.М., Воронина Т.А., Смирнов Л.Д. Антиоксиданты в профилактике и терапии патологии ЦНС. М., 1995. 272 с.

186. Маслова Н.Н. Патогенез и лечение симптоматической посттравматической эпилепсии. Автореф. дисс.… доктор, мед. наук. М., 2003. 46 с.

187. Giambellica M.S., Gende O.A. Hydrogen peroxide activates calcium influx in human neutrophils. Mol. Cell. Biochem. 2008; 399(1-2): 151-156.

188. Beilharz M.W., Cummins J.M., Bennet A.L. Protection from lethal influenza virus challenge by oral type 1 interferon. Biochem. Biophys. Res. Commun. 2007; 355(3): 740-744.

189. Feher J., Lengyel G. Interferon in the treatment of viral hepatitis. On the 50^th anniversary of interferon's discovery. Hung. Med. J. 2007; 1(3):271-279.

190. US Patent application 20080260690. Interferon in influenza. www.fags.org/patents/app/20080260690.

191. Wong D.K.H., Heathcote J. The role of interferon in the treatment of viral hepatitis. Pharmacol. Therap. 1994; 63(2):177-186.

192. Viral hepatitis therapies. US FDA. www.fda.gov/ForConsumers/…/ucm151494.htm.

193. Радченко В.Г., Зиновьева Е.Н., Соловьева О.М. Побочные действия интерферонотерапии при лечении больных хроническими вирусными гепатитами. Актуальные вопросы внутренних болезней. СПб. 2004; с.29-44.

194. Патент РФ 2132681.

195. Патент РФ 2116788.

196. Van Etten E., Mathieu C. Immunoregulation by 1,25-dihydroxyvitamin D₃: Basic concepts. J. Steroid. Biochem. Mol. Biol. 2005; 97(1-2):93-101.

197. Schauber J., Dorschner R.A., Coda A.B. et al. Injury enhances TLR2 function and antimicrobial peptide expression through a vitamin D dependent mechanism. J. Clin. Invest. 2007; 117(3):803-811.

198. Wejse C., Gomes V.F., Rabna P. et al. Vitamin D as a supplementary treatment for tuberculosis: a double-blind, randomized, placebo-controlled trial. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2009; 179(9):843-850.

199. Бондаренко И.Г. Молекулярные механизмы формирования цитолиза в печеночной паренхиме при острых вирусных гепатитах. Дисс.… канд. мед. наук. Л., 1988; 135 с.

Таблица 1 Динамика активности аланиновой трансаминазы (АЛТ) в сыворотке крови крыс при экспериментальном гепатите под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы животных Способ лечения Активность АЛТ (u/l) Время после начала лечения 1 сут 3 сут 6 сут 1. Контроль (n=8) - 63,0±12,7 2. Токсический гепатит (n=17)   1077,9±112,3 234,8±22,6 83,7±19,2 3. Токсический гепатит (n=17) Способ-прототип 758,0±92,4 82,3±16,8 54,3±13,5 4. Токсический гепатит (n=16) Заявляемый способ 410,5±45,6* 58,5±9,4 55,7±8,2 5. Аутоагрессивный гепатит (n=14) - 1174,5±125,9 376,6±13,4 140,4±20,5 6. Аутоагрессивный гепатит (n=13) Способ-прототип 1015,4±94,8 223,5±20,6 66,2±14,0 7. Аутоагрессивный гепатит (n=17) Заявляемый способ 472,2±57,3** 81,9±6,7** 56,6±8,3 * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)
** - различия между 6 и 7 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 2 Динамика содержания восстановленного глутатиона (GSH) в ткани печени крыс при экспериментальном гепатите под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы животных Способ лечения Содержание GSH (мкМ/г) Время после начала лечения 1 сут 3 сут 6 сут 1. Контроль (n=8) - 4,82±0,32 2. Токсический гепатит (n=17)   2,32±0,19 3,05±0,24 4,60±0,27 3. Токсический гепатит (n=17) Способ-прототип 2,77±0,20 3,42±0,30 5,23±0,28 4. Токсический гепатит (n=16) Заявляемый способ 4,21±0,31* 4,92±0,36* 6,54±0,33* 5. Аутоагрессивный гепатит (n=14) - 2,06±0,12 2,72±0,26 4,02±0,32 6. Аутоагрессивный гепатит (n=13) Способ-прототип 2,14±0,15 3,04±0,23 5,34±0,34 7. Аутоагрессивный гепатит (n=17) Заявляемый способ 3,75±0,18** 4,33±0,29** 6,71±0,35* * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)
** - различия между 6) и 7 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 3 Динамика активности ксантиноксидазы (KCO) и миелопероксидазы (МП) в ткани печени крыс при экспериментальном гепатите под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы животных Способ лечения Активность KCO (мкМ/мг белка в минуту) Активность МП (Условные единицы) Время после начала лечения 1 сут 3 сут 6 сут 1 сут 3 сут 6 сут 1. Контроль (n=8) - 0,280±0,036 0,178±0,030 2. Токсический гепатит (n=17) - 0,752±0,092 0,424±0,036 0,315±0,034 0,390±0,040 0,288±0,025 0,190±0,013 3. Токсический гепатит (n=17) Способ-прототип 0,523±0,079 0,352±0,031 0,268±0,027 0,285±0,031 0,193±0,019 0,165±0,014 4. Токсический гепатит (n=16) Заявляем. способ 0,304±0,032* 0,241±0,020 0,223±0,021 0,194±0,019* 0,167±0,015 0,122±0,012 5. Аутоагрессивный гепатит (n=14)   0,920±0,111 0,577±0,053 0,391±0,038 0,630±0,051 0,415±0,042 0,304±0,031 6. Аутоагрессивный гепатит (n=13) Способ-прототип 0,876±0,098 0,456±0,044 0,295±0,025 0,611±0,048 0,326±0,028 0,213±0,018 7. Аутоагрессивный гепатит (n=17) Заявляем. способ 0,405±0,053** 0,285±0,029 0,220±0,021** 0,359±0,038** 0,204±0,018 0,155±0,016** * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)
** - различия между6 и 7 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 4 Динамика активности каталазы (К) и глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы (Г-6-ФДГ) в ткани печени крыс при экспериментальном гепатите под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы животных Способ лечения Активность К (мкМ/мг белка в минуту) Активность Г-6-ФДГ (мкМ/мг белка в минуту) Время после начала лечения 1 сут 3 сут 6 сут 1 сут 3 сут 6 сут 1. Контроль (n=8) - 0,199±0,021 54,4±5,2 2. Токсический гепатит (n=17) - 0,124±0,011 0,142±0,018 0,184±0,016 36,2±5,8 41,6±5,9 53,8±4,7 3. Токсический гепатит (n=17) Способ-прототип 0,155±0,012 0,157±0,021 0,228±0,016 42,4±5,8 45,4±5,5 69,2±5,1 4. Токсический гепатит (n=16) Заявляемый способ 0,231±0,019* 0,238±0,021* 0,283±0,024 60,9±5,9 65,9±5,8 78,3±5,3 5. Аутоагрессивный гепатит (n=14) - 0,095±0,009 0,130±0,014 0,157±0,013 28,8±4,6 30,8±4,4 45,1±4,8 6. Аутоагрессивный гепатит (n=13) Способ-прототип 0,112±0,017 0,161±0,02 0,295±0,025 26,6±4,0 37,2±5,0 67,2±5,2 7. Аутоагрессивный гепатит (n=17) Заявляемый способ 0,198±0,018** 0,256±0,027** 0,271±0,021 44,3±4,1** 67,5±5,9** 89,4±6,3** * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)
** - различия между 6 и 7 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 5 Динамика содержания билирубина и активности атаниновой трансаминазы (АЛТ) в сыворотке крови больных острыми формами вирусного гепатита под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы больных Содержание билирубина (мкМ/л) Активность АЛТ, (мМ/час·л) Время после начала интенсивной терапии 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 1. Контроль (базисная терапия)
(n=15) 450±12 414±21 347±18 254±12 28,9±5,6 23,8±3,3 16,8±3,5 10,2±2,7 2. Терапия по способу-прототипу
(n=15) 452±35 285±28 198±20 82±13 28,6±7,4 19,6±4,0 9,4±2,3 5,6±1,0 3. Терапия заявляемым способом (n=18) 461±31 167±15* 86±9* 21±5* 30,4±3,1 8,7±1,9* 4,9±1,1 2,9±0,6* * - различия между 2 и 3 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 6 Динамика активности миелопероксидазы нейтрофильных гранулоцитов периферической крови у больных острыми формами вирусного гепатита под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы больных Активность миелопероксидазы (условные единицы) Время после начала интенсивной терапии 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 1. Здоровые лица (n=8) 0,475±0,017 2. Контроль (базисная терапия) (n=5) 0,693±0,123 0,671±0,098 0,625±0,077 0,551±0,045 3. Терапия по способу-прототипу (n=9) 0,688±0,108 0,582±0,081 0,534±0,060 0,464±0,036 4. Терапия заявляемым способом (n=12) 0,701±0,117 0,315±0,022* 0,307±0,042* 0,283±0,027* * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,<05)

Таблица 7 Динамика содержания восстановленного глутатиона (GSH) в эритроцитах периферической крови у больных острыми формами вирусного гепатита под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы больных Содержание GSH (мкМ/г Hb) Время после начала интенсивной терапии 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 1. Здоровые лица (n=8) 14,0±4,1 2. Контроль (базисная терапия) (n=5) 7,2±2,4 8,1±2,6 8,9±3,0 9,5±2,8 3. Терапия по способу-прототипу (n=9) 7,0±2,5 9,3±2,8 12,2±3,1 13,5±3,3 4. Терапия заявляемым способом (n=12) 7,2±2,3 19,8±2,9* 24,7±3,5* 26,8±4,4* * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)

Таблица 8 Динамика активности каталазы (К) и глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы (Г-6-ФДГ) в эритроцитах периферической крови у больных острыми формами вирусного гепатита под влиянием лечения по способу-прототипу и заявляемому способу Группы больных Активность К (мкМ/г Hb·мин) Активность Г-6-ФДГ (мкМ/г Hb·мин) Время после начала интенсивной терапии 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 0 сут 3 сут 6 сут 12 сут 1. Здоровые лица (n=8) 38,5±3,8 34,8±4,4 2. Контроль (базисная терапия)(n=5) 20,3±3,3 22,7±3,1 25,5±3,3 28,2±2,8 16,7±3,4 18,8±2,6 21,5±2,9 24,6±3,6 3. Терапия по способу-прототипу (n=15) 19,7±3,0 26,8±2,9 33,2±3,4 36,6±3,1 17,2±3,0 25,3±2,8 31,4±3,5 33,2±3,4 4. Терапия заявляемым способом (n=12) 17,9±3,2 39,4±3,5* 46,9±3,9* 42,5±2,9 17,8±3,2 39,7±4,2* 52,8±4,2* 47,5±3,8* * - различия между 3 и 4 группами достоверны (р<0,05)

Изобретение относится к медицине, а именно к лечению инфекционных болезней, и может быть использовано при лечении больных острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, B+D, B+C+D). Способ включает базисную терапию, состоящую из охранительного режима, диеты №5, обильного питья 2-3 л/сут, медикаментозного воздействия, предусматривающего прием поливитаминов, внутривенные вливания 5% раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 5 мл рибоксина, гемодеза или неогемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20% раствора альбумина по 50-100 мл/сут. Дополнительно к базисной терапии назначают комплекс лекарственных средств, подавляющих репликацию вирусов и воспалительную реакцию макрофагов, а именно хлорохин, циклоспорин А, гепарин, новокаин, мексидол, аскорбиновую кислоту, α-токоферол, унитиол, N-ацетилпистеин, ретинол, натрия тиосульфат, витамин D₃. Использование изобретения позволяет повысить эффективность лечения больных с острыми формами вирусного гепатита В и микст-гепатитов (В+С, B+D, B+C+D). 2 з.п. ф-лы, 8 табл.

1. Способ комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов В+С, B+D, B+C+D, включающий базисную терапию, отличающийся тем, что базисная терапия состоит из охранительного режима, диеты №5, обильного питья 2-3 л/сут, медикаментозного воздействия, предусматривающего прием поливитаминов, внутривенные вливания 5%-ного раствора глюкозы, раствора Рингера по 500-1000 мл/сут с 5 мл рибоксина, гемодеза или неогемодеза по 200-400 мл/сут, 10-20%-ного раствора альбумина по 50-100 мл/сут, дополнительно к базисной терапии назначают комплекс лекарственных средств, подавляющих репликацию вирусов и воспалительную реакцию макрофагов, а именно хлорохин, циклоспорин А, гепарин, новокаин, мексидол, аскорбиновую кислоту, α-токоферол, унитиол, N-ацетилпистеин, ретинол, натрия тиосульфат, витамин D₃.

2. Способ комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов В+С, B+D, B+C+D по п.1, отличающийся тем, что лекарственные средства, подавляющие репликацию вирусов и воспалительную реакцию макрофагов, назначают в следующих дозах и при следующих режимах введения:
- хлорохин в виде 5%-ного раствора в дозе 10 мл внутривенно капельно два раза в день в первые сутки после начала терапии и в дозе 5 мл внутривенно капельно два раза в день в последующие дни;
- циклоспорин А внутривенно капельно в течение 2-3 ч два раза в день из расчета суточной дозы 3,5-4,0 мг/кг;
- гепарин внутривенно капельно в течение 3-4 ч один раз в день в дозе 5000 ME в первые сутки после начала терапии и в дозе 5000 ME под кожу вокруг пупка один раз в день в последующие дни (под контролем свертывающей системы крови);
- новокаин в виде 0,25%-ного или 0,5%-ного раствора внутривенно капельно один раз в день из расчета суточной дозы 1,5 мг/кг;
- мексидол в виде 5%-ного раствора в дозе 2 мл внутривенно два раза в день;
- аскорбиновую кислоту в виде 5%-ного раствора в дозе 2 мл внутримышечно два раза в день;
- α-токоферол в виде 10%-ного масляного раствора в дозе 1 мл внутримышечно два раза в день;
- унитиол в виде 5%-ного раствора в дозе 5 мл внутримышечно два раза в день;
- N-ацетилцистеин в дозе из расчета 10 мг/кг внутрь два раза в день;
- ретинол по 5000 ME внутрь в капсулах после еды два раза в день;
- натрия тиосульфат в виде 30%-ного раствора в дозе 5 мл внутривенно два раза в день в первые сутки после начала лечения и один раз в день в последующие дни;
- витамин D₃ по 1000 ME внутрь два раза в день.

3. Способ комплексной патогенетической терапии острых форм вирусного гепатита В и микст-гепатитов В+С, B+D, B+C+D по п.1, отличающийся тем, что хлорохин, циклоспорин А, гепарин, унитиол и натрия тиосульфат назначают в течение 2-4 дней, а новокаин, мексидол, аскорбиновую кислоту, α-токоферол, N-апетилдистеин, ретинол и витамин D₃ назначают в течение 10 дней.