Способ ранней диагностики и прогнозирования диабетической фетопатии при гестационном сахарном диабете Российский патент 2024 года по МПК C12Q1/68 

Область техники, к которой относится изобретение

Изобретение относится к области медицины, а именно акушерству и перинатологии, и может быть использовано для прогнозирования ранних неонатальных осложнений у новорожденных от матерей с гестационным сахарным диабетом, в частности, диабетической фетопатии.

Уровень техники

Наиболее распространенным неонатальным осложнением при гестационном сахарном диабете (ГСД) является диабетическая фетопатия (ДФ) [2, 3, 4]. Это симптомокомплекс заболеваний плода, развивающейся в ответ на гипергликемию матери. Наиболее частыми его проявлениями являются макросомия [5], диспропорциональное телосложение, пороки развития, диспластические изменения некоторых органов, метаболические нарушения (гипогликемия, гипокальциемия, гипопротеинемия) [6, 7]. В настоящее время возможности ранней диагностики и прогнозирования ДФ ограничены.

Одним из альтернативных методов прогнозирования и ранней диагностики ГСД и ассоциированной с ним ДФ считается поиск генетических предикторов в сыворотке крови матери, начиная с ранних сроков гестации и на этапе преконцепции. В частности, однонуклеотидные полиморфизмы рассматриваются как основной метод прогноза ГСД и ДФ.

Выявлены 4 основных гена, однонуклеотидные полиморфизмы которых ассоциированы с ГСД и его осложнениями: SLC30A8, TCF7L2, MTNR1B и KCNJ11 [9].

Транскрипционный фактор 7-подобный 2 (TCF7L2) регулирует секрецию инсулина и пролиферацию/ апоптоз островковых бета-клеток, является ключевым геном в регуляции гомеостаза глюкозы [10]. Рядом авторов обнаружена прямая взаимосвязь между генетическим вариантом rs7903146 (замена в составе нуклеотида азотистых оснований цитозин на тимин) и развитием ГСД и его осложнений [10-13].

Однако относительно роли данного гена в патогенезе ДФ существует и контраверсионная позиция. Fd A. et al. (2021), A-O. MI. et al. (2017) также выявили увеличение частот аллелей гена TCF7L2 среди пациенток с ГСД, но достоверной связи между носительством его полиморфизмов и формированием ДФ выявлено не было [14,15].

Li C. et al. (2018) описана связь между изменением уровня экспрессии гена rs10830963 рецептора мелатонина 1В (MTNR1B) и формированием осложнений ГСД [16]. Однако количество исследований относительно роли данного гена в патогенезе ГСД незначительно.

Ген переносчика цинка-8 (SLC30A8) кодирует специфичный для желез инсулина переносчик цинка-8, является важным фактором регуляции секреции инсулина в островковых клетках Лангерганса [9]. Исследование Ding M. et al. (2018) выявило прямую связь между наличием полиморфизмов данного гена и развитием ГСД у женщин и его перинатальных осложнений [17].

Ген KCNJ11 кодирует АТФ-зависимый калиевый канал и играет важную роль в метаболизме глюкозы в β-клетках пожделудочной железы [9]. Исследование Liao S. et al. (2015) показало, что у китайских женщин гестационные показатели гликемии, такие как индекс HOMA, индекс распределения инсулина, ранняя фаза высвобождения инсулина и конверсия проинсулина через 2 часа после приема пищи были связаны с аллелем риска KCNJ11 rs5219 [18].

Однако в исследованиях Pappa KI. et al. (2011), Wang K et al. (2019) не было обнаружено доказательств связи между KCNJ11 rs5219 и развитием ГСД [19,20].

Таким образом, большое количество исследований показало, что гены, связанные с риском развития ГСД и его осложнений, могут быть идентифицированы с помощью современных генетических методов исследования, прогностическая их ценность может быть ограничена.

Доказана взаимосвязь носительства полиморфизмов генов DRD-2, PGC-1α, ACE в отношении сахарного диабета 2 типа (СД) [21, 22]. Учитывая общность патогенеза ГСД с СД 2 типа, наибольший интерес в отношении развития ГСД и ДФ представляют полиморфизмы генов DRD-2, PGC-1α, ACE.

Известен способ, который является ближайшим аналогом настоящего изобретения ‒ ультразвуковое исследование (УЗИ). К ультразвуковым критериям ДФ относят: ассиметричную макросомию, двойной контур головки плода, увеличение буккального индекса более 0,9, увеличение толщины подкожно-жировой клетчатки шеи более 0,32см, увеличение толщины подкожно-жировой клетчатки груди и живота более 0,5 см, гепатомегалию, кардиомегалию [8]. Основным недостатком данного метода является ограниченность его диагностических и прогностических возможностей в 1,2 триместрах беременности. Основные ультразвуковые характеристики состояния здоровья плода и диабетической фетопатии хорошо визуализируются на УЗИ, начиная лишь с 3 триместра.

Главным отличием и преимуществом настоящего изобретения является более точная и ранняя возможность прогноза и диагностики ДФ, начиная с ранних сроков беременности.

Раскрытие изобретения

В современных условиях роста прегестационной инсулинорезистентности и ГСД отсутствуют критерии прогнозирования неблагополучия в раннем неонатальном периоде.

Несмотря на доказанную чрезвычайно значимую роль прегестационного ожирения в патогенезе ГСД, роль полиморфизма генов, ответственных за регуляцию отдельных звеньев углеводного и жирового обмена при ГСД, изучена недостаточно, имеющиеся данные достаточно противоречивы. В частности, значимость полиморфизма DRD-2 (dopamine D2 receptor gene), PGC-1α (ген γ-коактиватора пролифератора активированного рецептора пероксисом), ACE (angiotensin-converting enzyme gene) наиболее подробно исследована в отношении сахарного диабета 2 типа [23]. Данные же о роли генетических механизмов в формировании осложненного течения ГСД, в частности ДФ, практически отсутствуют.

Однако существующие в настоящее время исследования по геному человека сообщают о возможной тесной связи генов, отвечающих за развитие сахарного диабета 2-го типа, с гестационным [24-26].

Некоторые авторы не исключают роль эпигенетических механизмов в развитии ГСД. Метилирование ДНК является наиболее часто изучаемой эпигенетической модификацией, при которой ковалентная модификация пятого углерода цитозина обычно приводит к снижению транскрипции генов [25,26].

Транскрипционный коактиватор PGC-1α влияет на активность образования митохондрий, окислительных процессов, секрецию инсулина, глюконеогенез, липогенез [24]. Ген PGC-1α экспрессируется в тканях с усиленным катаболизмом жиров: в медленных мышечных волокнах, почках, сердце и бурой жировой ткани, в меньшей степени – печени, поджелудочной железе и головном мозге. Уровень экспрессии данного гена резко возрастает при длительной физической нагрузке, что приводит к увеличению числа митохондрий в клетках и усилению окисления жирных кислот [26].

Известно, что среди многих вариаций в гене PGC-1α особый интерес представляет замена нуклеотида G на A в положении 1444 8-го экзона, которая приводит к замещению глицина на серин в положении 482 белка PGC-1α (Gly482Ser). Полиморфизм ассоциирован со снижением уровня экспрессии гена, уменьшением окислительных процессов и митохондриального биогенеза [24].

Ген ACE картирован в локусе 17q23. Он является ключевым ферментом в системе ренин-ангиотензин. Его эффекты включают катализацию превращения ангиотензина-1 в ангиотензин-2 и инактивацию сосудорасширяющего пептида брадикинина. Ген ACE имеет более 100 аллельных вариантов, но наиболее важным является инсерционно-делеционный I/D полиморфизм в 16-м интроне, заключающийся во вставке (I) или потере (D) Alu-повтора, размером в 289 пар нуклеотидов. У лиц с генотипом D/D определяется максимальный уровень АСЕ крови, с I/I – он вдвое ниже [27,28].

Ген DRD-2 кодирует дофаминовый рецептор 2-го типа, который располагается на поверхности дофаминергических нейронов, связан с G-белками и ингибирует аденилатциклазу под воздействием дофамина. Ген ANKK1 располагается в регуляторной зоне гена DRD-2 и регулирует его экспрессию [24].

При оценке влияния на углеводный обмен гена DRD-2 следует отметить, что в его структуре имеется значительное количество полиморфных локусов, среди которых наиболее изученным является DRD-2 Taq1A полиморфизм, при котором происходит замена цитозина (С) на тимин (Т) в кодирующей области гена ANKK1. Для генотипов С/Т и Т/Т характерно снижение плотности рецепторов дофамина в головном мозге [24].

Полиморфизм гена DRD-2 связан с повышенным уровнем глюкозы [29]. Kragelund N. K. и соавт. идентифицировали DRD-2 как ген восприимчивости к СД2 у женщин [23].

В исследовании Aggarwal P. и соавт. была продемонстрирована корреляция между гестационным уровнем глюкозы и ДНК-метилированием промотора PPAR gamma coactivator 1 alpha (PGC-1a) [28]. Известно, что роль метилирования гена PGC-1a связана с общими патофизиологическими механизмами развития гестационного диабета, а именно снижением секреции инсулина в поджелудочной железе и увеличением продукции глюкозы в печени. Несколько клинических исследований сообщали возможную взаимосвязь между полиморфизмами гена АСЕ и его патологическими фенотипами с развитием иснсулинорезистентности [30]. P. Aggarwal и соавт. (2016) установил, что два из четырех полиморфизмов (ACE 6 и ACE 8) ассоциированы с развитием ГСД [28].

Однако информация о роли данного гена в развитии ГСД в мировой научной литературе не однозначна. Встречаются исследования, опровергающие связь полиморфизма гена ACE с гестационным сахарным диабетом [30-32].

Данные о роли полиморфизма других генов, ответственных за нарушение углеводного обмена, таких как DRD-2, PGC-1а, в генезе ГСД в литературе практически отсутствуют.

Важная роль полиморфизма генов PGC-1a и ACE в развитии ГСД отмечена в исследовании Папышевой О. В. и соавт. (2020). По данным исследователей, беременные женщины, являющиеся носителями полиморфизма генотипов Gly/Gly и I/I генов PGC-1a и ACE соответственно, подвергаются более высокому риску развития ГСД [23]. В исследовании также упоминается ген DRD-2 и его генотип T/T. Согласно представленным результатам, беременные женщины, несущие этот ген, также имеют риск развития гестационного диабета [23].

Нами предлагается способ диагностики высокого риска развития диабетической фетопатии в доношенном сроке беременности при гестационном сахарном диабете, которая постнатально подтверждается неонатологами. Способ позволяет выявить беременных с гестационным диабетом, входящих в группу высокого риска диабетической фетопатии у плода.

Беременным с верифицированным диагнозом ГСД следует провести фенотипирование по полиморфизмам гена DRD-2. Женщины, у которых будут выявлены варианты С/T или T/T, должны быть отнесены к группе высокого риска развития диабетической фетопатии. Таким пациенткам необходим более частый контроль уровня гликемии, не 4 только раза в сутки (утром натощак, через 1 час после приема пищи), но и ночные эпизоды, а также гликемию через 2 часа после еды. При отклонении от нормативных значений уровня гликемии в одном или нескольких показателях недопустима выжидательная тактика, необходимо назначение инсулинотерапии с целью профилактики ДФ. Кроме того, такой контингент беременных нуждается в более частом проведении УЗИ с целью динамической оценки состояния плода.

Если у беременной с верифицированным ГСД выявлен вариант носительства C/C гена DRD-2, такие пациентки относятся к группе низкого риска развития ДФ, поэтому наблюдение и лечение осуществляются лишь в рамках Федеральных клинических рекомендаций «Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение» (2021), без дополнительного контроля уровня гликемии с допустимостью выжидательной тактики на диетотерапии в течение 2 недель при отклонении одного или нескольких показателей уровня глюкозы.

Осуществление изобретения

Беременным с выявленным ГСД целесообразно генотипирование по полиморфизмам гена DRD-2: обнаружение вариантов С/Т или Т/Т прогностически значимо.

Техническим результатом, на достижение которого направлено заявленное изобретение, является улучшение прогнозирования развития диабетической фетопатии, которое достигается с помощью выявления полиморфизмов С/Т или Т/Т гена DRD-2 в сыворотке крови женщин с ГСД, ассоциированных с развитием симптомокомплекса диабетической фетопатии.

Технический результат заявляемого способа достигается тем, что при проведении генотипирования беременных с ГСД на наличие полиморфизмов гена DRD-2 и выявления носительства вариантов С/Т или Т/Т следует относить данных пациенток в группу высокого риска развития диабетической фетопатии у плода.

Таким пациенткам необходима тщательная компенсация нарушений углеводного обмена на этапе преконцепции (снижение прегестационного веса женщинами с ожирением, контроль исходного уровня гликемии до наступления беременности, корректировка рациона питания) и во время беременности, динамическая фетометрия для профилактики и своевременной диагностики диабетической фетопатии.

Геномную ДНК выделяют из лейкоцитов периферической крови женщин термо-коагуляционным методом. Амплификация гена DRD-2 осуществляется методом аллель-специфичной ПЦР с использованием набора реагентов «SNPэкспресс» («Сибэнзим», г. Москва) в соответствии с протоколом производителя. Детекция продуктов амплификации выполняется методом горизонтального электрофореза в 2% агарозном геле с использованием ДНК-маркеров молекулярной массы 100–1000 п.н. SNP-генотипирование DRD-2/ANKK1 (TaqIA, rs18000497, замены нуклеотидов C>T) проводится методом TaqMan-ПЦР в реальном времени с использованием TaqMan-зондов (Амплификатор Touch Real Time CFX-96; Bio-Rad, США).

Эффективность предлагаемого способа доказана клинически. Он позволяет проводить рациональное родоразрешение, что снижает частоту неблагоприятных исходов для плода от матерей с гестационным сахарным диабетом.

Примеры реализации изобретения

Пример 1. Пациентка А., 30 л., срок беременности 24-25 недель, по результатам орального глюкозотолерантного теста диагностирован ГСД. Проведено генотипирование по полиморфизмам гена DRD-2, по результатам которого выявлено носительство варианта С/Т. Данный полиморфизм ассоциирован с развитием диабетической фетопатии у плода. Наблюдение и лечение осуществляются согласно Федеральным клиническим рекомендациям «Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение» (2021). Однако в связи с высоким риском развития диабетической фетопатии беременной рекомендован более частый контроль уровня гликемии, не только 4 раза в сутки (утром натощак, через 1 час после каждого приема пищи), но и ночные часы, а также гликемию через 2 часа после каждого приема пищи. При недостаточной его компенсации на диетотерапии недопустима выжидательная тактика в течение 2 недель, необходимо назначение инсулинотерапии с целью ранней профилактики ДФ, а также динамическая фетометрия.

Пример 2. Пациентка Б., 27 л., срок беременности 18-19 недель, по результатам измерения уровня глюкозы в венозной плазме натощак диагностирован ГСД. Проведено генотипирование по полиморфизмам гена DRD-2, по результатам которого выявлено носительство варианта Т/Т. Данный полиморфизм ассоциирован с развитием диабетической фетопатии у плода.

Наблюдение и лечение осуществляются согласно Федеральным клиническим рекомендациям «Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение» (2021). Однако в связи с высоким риском развития диабетической фетопатии беременной рекомендован более частый контроль уровня гликемии, не только 4 раза в сутки (утром натощак, через 1 час после каждого приема пищи), но и ночные часы, а также гликемию через 2 часа после еды. При недостаточной его компенсации на диетотерапии недопустима выжидательная тактика в течение 2 недель, необходимо назначение инсулинотерапии, а также динамическое ультразвуковое исследование плода с целью исключения ДФ.

Пример 3. Пациентка В., 29 л., срок беременности 9-10 недель, по результатам анализа глюкозы натощак при постановке на учет по беременности диагностирован ГСД. Проведено генотипирование по полиморфизмам гена DRD-2, по результатам которого выявлено носительство варианта С/С. Данный полиморфизм не ассоциирован с развитием диабетической фетопатии у плода, поэтому наблюдение и лечение осуществляются лишь в рамках Федеральных клинических рекомендаций «Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение» (2021).

Список литературы

1. Алгоритмы специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом / Под редакцией И.И. Дедова, М.В. Шестаковой, А.Ю. Майорова. – 11-й выпуск. – М.; 2023. doi: https://doi.org/10.14341/DM13042.

2. Бабиянц А.Я. Проблемы перинатального поражения центральной нервной системы у детей, рожденных женщинами с сахарным диабетом/ Бабиянц А.Я., Афонин А.А. // Журнал фундаментальной медицины и биологии. ‒ 2017. ‒ № 2. ‒ С. 28–37.

3. Гестационный сахарный диабет: современное состояние проблемы. / Епишкина-Минина А.А., Хамошина М.Б., Грабовский В.М. [и др.] // Акушерство и гинекология: новости, мнения, обучение. ‒2018.‒Т. 6, № 3. Приложение. ‒ С. 23–29.

4. Информативность ультразвуковых показателей при диабетической фетопатии / Шелаева Е.В., Прохорова В.С., Нагорнева С.В. [и др.] // Журнал акушерства и женских болезней. ‒2017. ‒ Т. 66, №1.‒ С. 90–91.

5. Ожирение и гестационное увеличение массы тела в развитии гестационного сахарного диабета и его осложнений / Оразмурадов А.А., Ахматова А.Н., Аракелян Г.А. [и др.] // Акушерство и гинекология: новости, мнения, обучение.‒ 2020. ‒ Т. 8, № 3. ‒ С. 86–89.

6. Современные представления о здоровье детей, рожденных матерями с сахарным диабетом/ Логинова Е.В., Аракелян Г.А., Савенкова И.В. // Акушерство и гинекология: новости, мнения, обучение.‒ T.7, №3. ‒ С.56–62.

7. Clinical characteristics of women with gestational diabetes - comparison of two cohorts enrolled 20 years apart in southern Brazil./ Reichelt A. J. , Weinert L. S. , Mastella L. S. [et al.].- doi: 10.1590/1516-3180.2016.0332190317. ‒ 2017. ‒Vol.135, №4.‒С. 376–382

8. Гестационный сахарный диабет. Диагностика, лечение, акушерская тактика, послеродовое наблюдение. Клинические рекомендации. 2022г. Российская ассоциация эндокринологов. Российская общество акушеров-гинекологов.

9. Yumeng Tian, Ping Li. Genetic risk score to improve prediction and treatment in gestational diabetes mellitus/ Front Endocrinol (Lausanne).// 2022; 13: 955821. doi: 10.3389/fendo.2022.955821

10. Dias S, Pheiffer C, Abrahams Y, Rheeder P, Adam S. Molecular biomarkers for gestational diabetes mellitus. Int J Mol Sci (2018) 19(10):2926. doi: 10.3390/ijms19102926

11. Potasso L, Perakakis N, Lamprinou A, Polyzou E, Kassanos D, Peter A, et al.. Clinical impact of the TCF7L2 gene rs7903146 type 2 diabetes mellitus risk polymorphism in women with gestational diabetes mellitus: Impaired glycemic control and increased need of insulin therapy. Exp Clin Endocrinol Diabetes (2020) 128(10):663–6. doi: 10.1055/a-1008-922

12. Franzago M, Fraticelli F, Marchetti D, Celentano C, Liberati M, Stuppia L, et al.. Nutrigenetic variants and cardio-metabolic risk in women with or without gestational diabetes. Diabetes Res Clin Pract (2018) 137:64–71. doi: 10.1016/j.diabres.2018.01.001

13. Franzago M, Fraticelli F, Nicolucci A, Celentano C, Liberati M, Stuppia L, et al.. Molecular analysis of a genetic variants panel related to nutrients and metabolism: Association with susceptibility to gestational diabetes and cardiometabolic risk in affected women. J Diabetes Res 2017. (2017) p:4612623. doi: 10.1155/2017/4612623

14. Fd A, Lesauskaite V, Tamosiunas A, Jasukaitiene A, Velickienė D. Genetic variants of TCF7L2 gene and its coherence with metabolic parameters in Lithuanian (Kaunas district) women population with previously diagnosed gestational diabetes mellitus compared to general population. Diabetes Res Clin Pract (2021) 172:108636. doi: 10.1016/j.diabres.2020.108636

15. Anghebem-Oliveira MI, Martins BR, Alberton D, Ramos EAS, Picheth G, Rego FGM. Type 2 diabetes-associated genetic variants of FTO, LEPR, PPARg, and TCF7L2 in gestational diabetes in a Brazilian population. Arch Endocrinol Metab (2017) 61(3):238–48. doi: 10.1590/2359-3997000000258

16. Li C, Zhou Y, Qiao B, Xu L, Li Y, Li C. Association between a melatonin receptor 1B genetic polymorphism and its protein expression in gestational diabetes mellitus. Reprod Sci (2018) 26(10):1382–8. doi: 10.1177/1933719118765983

17. Ding M, Chavarro J, Olsen S, Tkachuk AS, Vasukova E, Anopova AD, et al.. Genetic variants of gestational diabetes mellitus: a study of 112 SNPs among 8722 women in two independent populations. Diabetologia (2018) 61(8):1758–68. doi: 10.1007/s00125-018-4637-8

18. Liao S, Liu Y, Chen X, Tan Y, Mei J, Song W, et al.. The impact of genetic variants for different physiological characterization of type 2 diabetes loci on gestational insulin signaling in nondiabetic pregnant Chinese women. Reprod Sci (2015) 22(11):1421–8. doi: 10.1177/1933719115580995

19. Pappa KI, Gazouli M, Economou K, Daskalakis G, Anastasiou E, Anagnou NP, et al.. Gestational diabetes mellitus shares polymorphisms of genes associated with insulin resistance and type 2 diabetes in the Greek population. Gynecol Endocrinol (2011) 27(4):267–72. doi: 10.3109/09513590.2010.490609

20. Wang K, Chen Q, Feng Y, Yang H, Wu W, Zhang P, et al.. Single nucleotide polymorphisms in CDKAL1 gene are associated with risk of gestational diabetes mellitus in Chinese population. J Diabetes Res (2019) 2019:3618103. doi: 10.1155/2019/3618103

21. Association of eNOS and ACE gene polymorphisms as a genetic risk factor in gestational diabetes in Iranian women / Mirfeizi M., Hasanzad M., Sattari M. [et al.] // Journal of Diabetes & Metabolic Disorders. ‒ 2018. ‒ Vol. 17. ‒ P. 123–127.

22. Interactions among insulin resistance, inflammation factors, obesity-related gene polymorphisms, environmental risk factors, and diet in the development of gestational diabetes mellitus/ Feng Y., Jiang C.D., Chang A.M. [et al.] // The Journal of Maternal-Fetal & Neonatal Medicine 2019. ‒Vol. 32, № 2. ‒ P. 339–347.

23. Prevention of type 2 diabetes after gestational diabetes directed at the family context: a narrative review from the Danish Diabetes Academy symposium / Kragelund Nielsen K., Groth Grunnet L., Terkildsen Maindal H. et al. // Diabetic Medicine ‒2018. ‒ Vol. 35, № 6. ‒ P. 714–720.

24. Влияние полиморфизма генов PGC1α, АСЕ и DRD2 на развитие и течение гестационного сахарного диабета / Папышева О.В., Нурбеков М.К., Маяцкая Т.А. [ и др.] // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. ‒ 2020. ‒ Т.19, №3. ‒ С.63–71.

25. Association of chorioamnionitis and its duration with adverse maternal outcomes by mode of delivery: a cohort study/ Venkatesh K.K., Glover A.V., Vladutiu C.J. [et al.] // BJOG: An International Journal of Obstetrics and Gynaecology.‒ 2019. ‒ Vol. 126, №6. ‒ Р. 719.

26. Associations of midpregnancy HbA1c with gestational diabetes and risk of adverse pregnancy outcomes in high-risk Taiwanese women./ Ho Y.R., Wang P., Lu M.C. [et al.].‒ doi.org/10.1371/journal.pone.0177563. ‒2017. ‒ Vol.12, №5.

27. Predictors of recurrent gestational diabetes mellitus: A Japanese multicenter cohort study and literature review. / M. Morikawa, Yamada T., Satio Y. [et al.] // The Journal of Obstetrics and Gynaecology Research. ‒ 2021. ‒ Vol. 47, № 4. ‒ Р.1292–1304.

28. Association of polymorphisms in angiotensin-converting enzyme gene with gestational diabetes mellitus in Indian women/ Aggarwal P., Agarwal N., Das N. [et al.] // International journal of applied & basic medical research. –2016. – Vol.6, №1– P. 31–37.

29. Oral anti-diabetic pharmacological therapies for the treatment of women with gestational diabetes/ Brown J., Martis R., Hughes B. [et al.]. ‒ doi:10.1002/14651858.CD011967.pub2. // Cochrane Database Systematic Reviews. 2017. ‒ Vol. 1.

30. Prevalence, predictors and challenges of gestational diabetes mellitus screening among pregnant women in northern Tansania/ Njete H.I., John B., Mlay P. [et al.] // Tropical Medicine & International Health. ‒ 2018. ‒ Vol. 23, № 2. ‒ P. 236–242.

31. Prevention of Gestational Diabetes Mellitus and Probiotics: Mechanism of Action: A Review. / Homayouni A., Bagheri N., Sakineh M.-A.-C. [et al.] // Current Diabetes Reviews. – 2020. – Vol.16, № 6. – P. 538 – 545.

32. Oral anti-diabetic agents for women with established diabetes/impaired glucose tolerance or previous gestational diabetes planning pregnancy, or pregnant women with pre-existing diabetes/ Tieu J., Coat S., Hague W. [et al.] ‒ doi: 10.1002/14651858.CD007724.pub3. // Cochrane database of systematic reviews. ‒ 2017. ‒ Vol. 10.

Изобретение относится к области медицины, а именно акушерству и перинатологии, и может быть использовано для прогнозирования ранних неонатальных осложнений у новорожденных от матерей с гестационным сахарным диабетом, в частности, диабетической фетопатии. Предложен способ диагностики высокого риска развития диабетической фетопатии при гестационном сахарном диабете в доношенном сроке беременности, характеризующийся тем, что оценивают наличие генетических маркеров, а именно: полиморфизмы С/Т или Т/Т гена DRD-2 в сыворотке беременных с ГСД, ассоциированных с высоким риском развития диабетической фетопатии у плода, при этом геномную ДНК выделяют из лейкоцитов периферической крови термо-коагуляционным методом, детекция продуктов амплификации выполняется методом горизонтального электрофореза в 2% агарозном геле с использованием ДНК-маркеров молекулярной массы 100–1000 п.н., проводят SNP-генотипирование DRD-2/ANKK1 методом TaqMan-ПЦР в реальном времени с использованием TaqMan-зондов. В случае выявления носительства вариантов С/Т или Т/Т пациенток относят в группу высокого риска развития диабетической фетопатии у плода. Способ позволяет проводить рациональное родоразрешение, что снижает частоту неблагоприятных исходов для плода от матерей с гестационным сахарным диабетом. 3 пр.

Способ диагностики высокого риска развития диабетической фетопатии при гестационном сахарном диабете в доношенном сроке беременности, характеризующийся тем, что оценивают наличие генетических маркеров, а именно: полиморфизмы С/Т или Т/Т гена DRD-2 в сыворотке беременных с ГСД, ассоциированных с высоким риском развития диабетической фетопатии у плода, при этом геномную ДНК выделяют из лейкоцитов периферической крови термо-коагуляционным методом, детекция продуктов амплификации выполняется методом горизонтального электрофореза в 2% агарозном геле с использованием ДНК-маркеров молекулярной массы 100–1000 п.н., проводят SNP-генотипирование DRD-2/ANKK1 методом TaqMan-ПЦР в реальном времени с использованием TaqMan-зондов и в случае выявления носительства вариантов С/Т или Т/Т пациенток относят в группу высокого риска развития диабетической фетопатии у плода, проводят рациональное родоразрешение, что снижает частоту неблагоприятных исходов для плода от матерей с гестационным сахарным диабетом.